90-е. Шоу должно продолжаться 3

— Вот, держи, чтобы тебе скучно не было, — сказал я.

— А ты куда? — встрепенулся он.

— Сгоняю в канцтовары в соседнем доме за бумагой, — сказал я. — Объявки про кастинг надо же на чем-то писать. Жуй давай, я быстро.

Я выскочил из кафе, перебежал улицу и зашел в канцелярский магазин. Недолго думая схватил альбом для рисования и пачку фломастеров. Заплатил и вернулся в стекляшку.

— И что надо писать? — спросил Бегемот, схватив зеленый фломастер наизготовку.

— Так, дай подумать… — я почесал в затылке. — «В рок-группу „Ангелы С“ требуется девушка на бэк-вокал. Требования: симпатичная, умеет петь, а если играет на скрипке, флейте или еще каком-нибудь музыкальном инструменте, то это вообще идеально! Группа поет в стиле мистический рок и состоит в новокиневском рок-клубе. Если вы желаете принять участие в кастинге, приходите в кинотеатр „Буревестник“ к пятнадцати-ноль-ноль двадцатого декабря».

— А не слишком… ну… вольно что ли? — Бегемот с сомнением посмотрел на заполненный не очень ровными зелеными буквами лист.

— В самый раз, — заверил я. — Но вообще можешь написать своими словами. Нам еще надо таких несколько.

Мы написали по пять объявок каждый и решили, что столько будет достаточно. И двинулись к первому пункту нашей программы — Новокиневскому государственному университету.

Эх, девяностые — это прямо-таки золотое время. Никаких рамок на входе и грозных вахтеров. Заходишь в двери, переходишь холл, вот тебе стенд с расписанием. Я сунул обе объявки под стекло и сделал шаг назад, чтобы посмотреть, как выглядят.

Нда, все еще так себе…

— Это что, шутка какая-то? — раздался за спиной чей-то голос. — «Папоротник» выступает? А почему сообщают так поздно?

Я повернулся и увидел очкастого парня, типичного такого ботана. С торчащим из свитера воротником белой рубашечки.

— Спонтанный концерт, — ответил я. — Ребята сюда просто по делам приехали, ну и решили порадовать немного, кого успеют.

— А билеты вы продаете? — спросил второй материализовавшийся студент.

— Билеты там будут, на входе, — ответил я.

— А точно не разводка какая-то? — усомнился ботаник.

— Разводка была бы, если бы мы прямо сейчас тебе билеты взялись втюхивать, — усмехнулся Бегемот. — Сказано же, на входе. Приезжаешь в «Буревестник», покупаешь билет, заходишь и слушаешь.

— Ну лаааадно… — и студенты начали о чем-то шушукаться между собой. Объявление о бэк-вокалистке ожидаемо не вызвало такого же ажиотажа.

— Двинули дальше, — сказал я и потащил пыхтящего Бегемота к выходу.

В институте культуры нам пришлось немного порамсить с каким-то дотошным дядькой, который прицепился, имеем ли мы право вешать тут свои объявления. И что вот он сейчас вызовет, кого следует, чтобы с нами разобрались. Пришлось сделать вид, что ушли, подождать, когда вредный дядька уйдет по своим делам, и снова прошмыгнуть к расписанию и сунуть в него наши объявки.

Когда мы вышли из меда, Бегемот со стоном повалился на лавочку. Рожа красная, будто кросс бегал, а не просто прогулялся по центру города.

— Фух, справились… — пробормотал он. — Я думал кони двину…

— Ты рановато коней-то отпускаешь, — усмехнулся я. — Тебе сейчас еще на репетицию топать.

— А ты что ли не пойдешь? — удивился он.

— Неа, — я посмотрел на часы и покачал головой. — У меня сегодня есть важное личное дело, которое я ну никак не могу пропустить. А ты лучше не рассиживайся, а то простудишь себе что-нибудь. Пойдем, я тебя на автобус посажу.

Я помахал Бегемоту вслед и двинул в сторону кулинарии. Тортик купить. Или пирожных. Тут уж как повезет. Все-таки, знакомство с родителями, хоть и в единственном числе. Нехорошо с пустыми руками являться.

Глава 8

Да ладно!

Нет-нет, не может быть…

Я чуть не споткнулся о порог, когда увидел человека, который открыл мне дверь. Может, просто похож?

— Не стесняйтесь, молодой человек, я не кусаюсь! — жизнерадостно заявил хозяин, делая приглашающий жест.

— Простите, задумался, — я широко улыбнулся и протянул отцу Евы картонную коробку с тортиком. Мне повезло, если можно так выразиться. В первой попавшейся кулинарии из тортиков было только кошмарное убожище с масляными розочками, а вот в кондитерском на Молодежной очень удачно завезли белково-ореховый. Я и в детстве, помнится, питал к этому произведению кондитерского искусства, так что безо всяких сомнений схватил бело-голубое облачко в картонной коробке. — Я Владимир, а это — к чаю.

— Очень кстати, — заметил мужчина и остался стоять, глядя, как я разуваюсь-раздеваюсь.

Нет, все-таки это вне всякого сомнения тот же самый человек. Надо же, какая ирония…

Что там про него Ева сказала? Был ученым, стал работягой? А сейчас работает на заводе, потому что больше платят? Ну-ну…