90-е. Шоу должно продолжаться 3

Пельменная «Кинева» на речном была местом в каком-то смысле культовым. Среди тех, кто вообще про него знал, потому что эта едальня пряталась среди складов и каких-то технических построек, а завсегдатаями ее были новокиневские моржи. Меня в это место приводил отец, когда мне было лет семь-восемь. Он покупал мне тарелку пельменей со сметаной и сливочным маслом и стакан какао. И оставлял меня на попечении двух теток-работниц, пока сам переодевался в спортивный костюм и уходил бегать перед тем, как занырнуть в прорубь. И я пару часов сидел в своем уголке и слушал, как тетки обсуждают сложные перепетии семейной жизни каких-то других теток, смотрел на краснощеких и жизнерадостных любителей зимнего плаванья, выстраивавшихся в шумную очередь. Иногда мне везло, и на черно-белом экране телевизора показывали мультики. Признаться, я удивился, когда решил перед очередным уроком прогуляться и обнаружил, что пельмешка все еще жива и вполне так бодро здравствует. И публика в ней практически не поменялась — все те же подтянутые и моложавые пенсионеры и жизнерадостные студенты. И даже тетки, кажется, те же самые, которых я помню. В будущем, откуда я прибыл, этого заведения уже нет, потому что все эти непонятные постройки одним скопом снесут, а возведут здесь элитный жилой комплекс из высоток, похожих на паруса. С видом на Киневу и новый мост. Так что я не смог удержаться, чтобы не назначить Жану и Ирине встречу именно здесь. Совместил, так сказать, полезные переговоры и ностальгическим путешествием в детство.

Я пристроился в хвост небольшой очереди, выхватил из стопки коричневых подносов один. Втянул ноздрями влажный воздух, пахнущий лавровым листом и пельменным бульоном.

— Пять порций, две с бульоном, три с маслом! — прокричала одна тетка другой, ловко размахивающий шумовкой над здоровенными кастрюлями.

— Еще одну со сметаной! — прокричал галопирующий от входа крепыш лет пятидесяти.

Чуть не прослезился. В этом месте и впрямь время как будто остановилось. Даже телек бухтел тот же самый, с черно-белым экраном, с чуть подернутым рябью изображением. Как будто местных обитателей вообще не волновали ни потрясения в стране, ни ее развал.

— Порцию со сметаной и сливочным маслом, — сказал я, когда до меня дошла очередь. — И какао.

Усмехнулся. Ну да, а что еще я мог заказать?

Тетка плюхула на стойку тарелку, шмякнула в нее ложку сметаны из одной миски и ложку растопленного сливочного масла из другой. Подхватила с подноса граненый стакан, наклонила над ним здоровенный алюминиевый чайник, на котором красными буквами было написано «какао».

— Перец на столе! — сказала она. — Следующий!

Я взял поднос и потопал к тому самому столику в углу у окна. В этот момент открылась дверь, и в пельменную ввалились хохочущие Жан и Ирина.

— Вовчик, привет! — радостно заорал Жан. — А мы уже почти решили, что ты нас разыграл с этой пельменной! Никогда здесь не был!

— Будешь должен, — подмигнул я. — Тут прячется неплохой материал для статьи. Тебе будет интересно.

Жан радостно ускакал к стойке делать заказ, а Ирина уселась напротив меня.

— Ну что, согласились ребята сниматься в рекламном ролике? — с места в карьер спросила она.

— Неа, — я помотал головой. — В смысле, они еще согласятся, но потом. Пока у меня есть другая идея.

Глава 16

Ирина и Жан сидели напротив меня с одинаковым выражением на лицах «а что так можно было что ли?!» А меня в этой ситуации забавляло другое. В двадцать первом веке реклама стала штукой навязчивой, лезущей в твое личное пространство из каждого утюга, назойливой, как комары жарким летом, чем-то, от чего нужна отдельная защита, баннерорезка, адблоки и прочие подобные штуки. Но пока еще эта эпоха не наступила, и реклама была эдаким экзотическим зрелищем, которое смотрели и обсуждали наравне с фильмами и телепрограммами. А не убегали во время показа ставить чайник, перекурить или, там, в сортир. На региональном телевидении рекламу в принципе пока что не показывали, а на ТВ «Кинева», пионере, можно сказать, частных телекомпаний в родном городе, в основном обходились показом картинки с текстом под инструментальную музыку. Или вообще текстовым объявлением под ту же самую музыку. Спрос уже был, а примеров, как можно работать, еще не было. И сколько это все стоит, никто пока не представлял. А любительский уровень программ позволял… многое. Трудность объяснения моей идеи была в том, что я не мог привести достойных примеров, чтобы меня правильно поняли. Я как-то из чисто детского любопытства просмотрел массу рекламных роликов девяностых, которые были выложены на ютубе. И это было… знаете ли… очень познавательно. К вопросу подходили с детской непосредственностью и недетским размахом. Особенно меня впечатлила серия «всемирная история» от банка «Империал». Но все эти чудные «Точность — вежливость королей!», «Звезду Суворову Александру Васильевичу!» и «…но остались камни…» были сняты, насколько я помнил, все-таки несколько позже. А значит…