90-е. Шоу должно продолжаться 3

Лариса периодически меня дергала и спрашивала, кто такой очередной прошедший мимо волосатый рокер. Ей, как неофиту, все вокруг казались замаскированными звездами.

Сцена была оформлена совсем не для рок-концерта, конечно. С правого края возвышалась елка, а на кулисах были закреплены пузатые разноцветные и посыпанные блестками буквы «С Новым 1992 годом!» Кажется, блестки были сделаны по тому самому рецепту, который я вспомнил, когда бумажных белок под потолком рассматривал. Даже легко представлялись сотрудницы дворца культуры, которым сверху поступило распоряжение украсить помещение к Новому году, и они в за своими письменными столами вырезали снежинки из салфеток и толкли осколки елочных игрушек.

В зале шушукались, посреди сцены стояла пара микрофонов, никакие музыканты выступать не готовились. Из конца в конец сцены торопливо простучала каблуками Света. Лицо максимально озабоченное и тревожное.

Хм, а может и не зря пришел… Похоже, что-то тут интересное наклевывается!

Через минут пять опоздания начала, ожили колонки, заиграл Led Zeppelin.

Бухтеть начали минут через пятнадцать, когда на галерке допили бутылку портвейна.

— Ну что там, будет сегодня что-нибудь вообще? Или мы уже по домам пойдем? — громко выкрикнул кто-то.

На сцену снова вышла Света. Подошла к микрофону.

— Друзья, извините за задержку, небольшие технические проблемы. Еще пять минут, и все начнется!

Пять минут растянулись на десять, в конце которых вышел наконец-то Женя Банкин. Вид он имел… Да как всегда, в общем. В затрапезных джинсах и свитере. А с лицом, будто только что спал на нем.

— Ну, во-первых, хочу поздравить всех с наступающим Новым годом! — сказал он в микрофон и посмотрел куда-то в бок. — Этот год мы встречаем по-настоящему новым. И в новой стране, и это очень волнующе. Также я хотел бы подвести итоги деятельности нашего рок-клуба за девяносто первый год.

Он вытащил из-за спины несколько сложенных листов бумаги, развернул их и принялся муторно зачитывать, сколько всего было проведено концертов, сколько групп подавали заявления, сколько принято в действующие члены рок-клуба, бла-бла-бла. Публика, сначала замолчавшая и даже жиденько похлопавшая на первых фразах, снова расслабилась и принялась общаться, не обращая внимания на сцену.

— Не жалеешь, что пришла? — тихо спросил я у Лариски. Та помотала головой. Кажется, она единственная во всем зале, кто внимательно слушал, что там бубнит в микрофон Женя.

— Ну а теперь к хорошим новостям! — Женя взмахнул пачкой листов и снова убрал их за спину. — Нашу с вами деятельность заметили, и кое-кто тоже хочет подняться на эту сцену. Давайте поприветствуем Антона Антоновича!

Банкин захлопал, кое-кто из рокеров тоже захлопали. И из-за кулис вышел неприметного вида дядечка в сером костюме. На вид — какой-то чиновник из не самых крупных.

— Здрасьте, — сказал он, подойдя к микрофону. — Не буду разводить долгие прелюдии, мы же с вами в молодежной и, если можно так сказать, неформальной обстановке. Хм, неформальной, да… — он разулыбался, будто как-то очень удачно пошутил. — Ну так вот, не буду долго ходить вокруг да около, сразу перейду к делу. Этой почетной грамотой городской совет народных депутатов хотел бы наградить Новокиневский рок-клуб и лично Евгения Александровича Банкина. За самоотверженную, можно сказать, работу с молодежью и вклад в культурную жизнь города и области. Евгений!

Антон Антонович повернулся к Банкину, пожал ему руку, а потом вручил кусок картона, на котором явно был еще советский герб. Кажется, в управе спешно избавляются от запасов устаревшей печатной продукции.

— Кроме того, — продолжил чиновник. — Мы хотели бы особо отметить благодарственными письмами деятельность таких коллективов, как «Парк культуры и отдыха», «Пинкертоны», «Холодный двор» и «Горящие в танке». Есть в зале представители этих рок-групп?

— Есть! — выкрикнул кучерявый парень с дальнего ряда.

— Ты же басист, молчи уже!

— Кто бы говорил! Давайте мне, я передам!

Кучерявый трусцой добежал до сцены и поднялся по ступенькам.

— А вы из какого коллектива?

— Я… этот… «Горящие в танке».

— Вот, город приносит вам свою благодарность за участие в культурно-массовых мероприятиях…

— Я не понял, что за комсомольское собрание здесь устроили вообще? — раздался громкий выкрик из зала.

— Да, точно! Нам построиться не надо, а Женя? — поддержал его другой.

— И маршем на демонстрацию солидарности!

— Нафиг иди со своими бумажками, Гандон Гандоныч!

— Даешь рок!

Поднялся гвалт, Женя пытался что-то сказать в микрофон, но как раз в этот момент заслуженная техника ДК профсоюзов решила дать сбой, и вместо голоса из колонок раздался визг.

В сторону сцены полетело несколько скомканных бумажек.

Лариска рядом со мной ойкнула и закрыла рот ладошками. Чиновник со сцены как-то спешно и незаметно ретировался обратно за кулисы. Кучерявый парень гордо помахал картонным «благодарственным письмом», а потом картинно его порвал.

— Ребята, ребята! — пробился в колонки голос Банкина. — Вы не понимаете…