90-е: Шоу должно продолжаться 7 (СИ)

— Люблю тебя, — сказал я, прижимая ее к себе еще крепче. Пожалуй, в первый раз вижу такую реакцию. Я был морально готов, что после признания отца она вспылит, устроит скандал, еще и мне по щам достанется за участие в заговоре молчания. Но ничего подобного не случилось. Положение вещей Еву явно удивило, даже, можно сказать, шокировало. Но за этим не последовало упреков и обид, даже мысленных. Ну, то есть, она выглядела чуть замкнутой и отстраненной, но не как человек, который лелеет собственные обиды. Даже как будто теплее стала относиться к отцу. Без этого вот: «ты меня обманывал все это время!»

— А ты… — Ева завозилась, устраиваясь поудобнее. — Ты видел, как проходят эти самые съемки?

— Нет, конечно, — я покачал головой. — Настолько далеко мое любопытство не простирается. Я всего лишь присматриваю за его актерами в свободное от работы время.

— Он попросил тебя мне ничего не говорить? — спросиля Ева.

— Ага, — кивнул я и поцеловал ее в макушку. Замер, все еще ожидая упрека. Ну не может же быть, чтобы было так все хорошо.

— Знаешь, мы в академии как-то обсуждали секреты и тайны, — задумчиво сказала Ева. — Получается, что тот человек, которому доверяют некий секрет, оказывается под гнетом двойной ответственности. За себя и того парня. И еще и виноватым перед теми, кому этот секрет не рассказал, хотя мог.

— Надо же, какие мудрые мысли у вас преподают, — удивился я.

— Да нет, это было не на занятии, — улыбнулась Ева. — Это мы просто так болтали, потом. Когда сидели в кафе после. Зашла тема о том, что хранитель тайны — персона со всех сторон уязвимая. И как бы он не поступил, все равно найдется тот, кто посчитает его виноватым.

— Но ты не считаешь? — уточнил я.

— Ни за что, — покачала головой Ева. — Получается, что тебе можно доверить тайну, и ты ее точно никому не расскажешь. Раз даже мне не рассказал про отца.

— Кстати, я же не спрашивал, — оживился я. — А как там вообще твои успехи? Поездка в Питер твои занятия не сильно нарушила?

— Ну, я только одно пропустила, — пожала плечами Ева. — И мне разрешили посетить один внесессионный семинар бесплатно. А вообще — хвалят. Говорят, что после второй сессии меня, возможно, возьмут работать на телефон доверия.

— А тебе самой как, нравится? — спросил я. — В том, что у тебя все получится, я не сомневался ни разу.

— Не знаю, — Ева отстранилась и посмотрела мне в лицо. Взгляд был серьезным. — То есть, в принципе, мне нравится, но кое-что смущает. Помнишь, я говорила, что у меня есть ощущение, что это секта? Наверное, я была все-таки неправа, но все равно… Знаешь, что меня немного настораживает? Вот прошло одно занятие. Мы там учились понимать значение взгляда. Ну, там, если человек смотрит вверх и вправо, то это человек думает о будущем или выдумывает. Вниз влево — проговаривает про себя ответ, прежде, чем сказать его вслух… И мы все вроде как все еще такие же новички, чтобы научиться это все моментальн срисовывать, нужны долгие тренировки. А все прямо сразу надуваются чувством превосходства. И как будто есть мы, и есть все остальные. И остальные эти по определению хуже и тупее.

— Эффект тайненького знаньица, — усмехнулся я.

— Что? — нахмурилась Ева. Но тут же лицо разгладилось. — А, ну да. Наверное. Мы знаем что-то, чего вы не знаете. Но ты же, например, знал про глазодвигтельные реакции?

— Нет, — признался я. Действительно, не знал, во всяком случае, меня специально никто этому не учил. Навык считывания с лиц был исключительно приобретенной штукой. Отточил, когда работал телохраном, а потом, когда стал директором, довернул и усугубил. Плюс — природная наблюдательность. Пожалуй, если сейчас меня взяться чему-то такому учить, то я стану чертовски тормозным. И то, что раньше доходило до меня за какую-то долю секунды, в время беглого взгляда, начнет шевелить скрипящие шестеренки в голове: «Таааак, он смотрит вправо и вниз, а это значит… Хотя стоп, для него же это лево как раз…»

— Но тебя ведь никто не заставляет так думать? — спросил я.

— Дело в другом, — серьезно сказала Ева. — Я всегда считала себя особенной. Единственной и неповторимой, и все такое. А сейчас как будто со стороны смотрю, как все вот так же считают. И мне… не очень.

— Ты и правда особенная, — сказал я, снова прижимая девушку к себе. — Единственная и неповторимая.

— Эй, Вовчик! Ты не спишь еще? — раздался из прихожей голос дяди Гоши. — Выходи давай, прощаться будем!

— Сейчас вернусь, — прошептал я Еве и вышел в прихожую. Дядя Гоша стоял у двери, уже полностью застегнутый и в шапке.

— Слушай сюда, — доверительно сказал мне он, когда я вышел. — С конопатым проблем быть не должно, он вроде паренек сообразительный, у него дома мамка одинокая и дом покосившийся, так что как только деньги почует, вцепится в работу, как миленький. А вот второй…

— Сева, — подсказал я.

— Ну да, Сева, — кивнул дядя Гоша. — Чую я, с этой маминой конфеткой мы еще хлебнем лиха. Так что приглядывай внимательно, он тот еще жук.

— Есть что-то, что я должен знать? — спросил я.