90-е

Ну а мы, немного взбодрившись от этакой красоты, отправились дальше, добравшись до павильона с приготовленными там декорациями в виде корейского додзё, ибо первый наш спортсмен является адептом тхэквондо, и по национальности — кореец (южный), зовут его Джунсо Сонг, ему двадцать два года, вес — 68 (у нас в гран-при лимит 72 килограмма, так решило министерство спорта), рост — 174, и на участие он подписался, потому что на соревнованиях по родному спорту уже год как проигрывает более молодым оппонентам. А так-то он бывший чемпион. Проиграет и здесь — он, по сути, ни разу в полный контакт не дрался — на соревнованиях по тхэквондо очень много «режется», дабы избежать травм.

Поклонился мужику первым — я же младше, но совсем не глубоко — потому что важный. Ответный поклон был гораздо ниже.

— Огромное спасибо, что откликнулись на наше предложение, Джунсо-сенсей! — Выданные мне заранее батей инструкции об обращении к корейцу были мной с чисто японским шовинизмом и презрением к этим «братьям» проигнорированы, поэтому буду «сенсейкать», а переводчик уже сам пусть подбирает эти их потешные «оппы» и «нимы».

Потратили полчасика, снимая корейца — он рассказывал о себе (тут на монтаже вставим полученные заранее от корейцев кадры, где его мама рассказывает, каким хорошим мальчиком он был всю жизнь. Вставим и «слезодавилку» — одетых в кимоно корейских детей — Джунсо-сенсей тренирует богатеньких подростков. «Мы будем болеть за тебя, тренер!»).

Заставили Джунсо-сенсея провести бой с тенью, снимая это с разных ракурсов — потом эпично смонтируем под запиленный под моим руководством каким-то токийским диджеем качевый «ремикс» одной из традиционных корейских мелодий.

Поблагодарив низшего азиата (хуже корейца нет никого!), демонстративно поёжился и сходил помыл руки под осуждающим взглядом Ито-сана.

— Шучу! — Хохотнул я, — Я же не расист, Ито-сама!

— Я и сам не очень люблю наших дорогих соседей, — Вздохнул он, — Но такие шутки в неподходящий момент могут дорого нам аукнуться!

— Обещаю тщательно выбирать подходящий момент! — Поклонился я.

— И все-таки, я думаю, можно было пригласить того мастера кунг-фу, — Вернулся к одной из уже обсужденных на этапе планирования тем, — Да, они — по большому счету клоуны, но потому и было бы интересно показать, насколько этот самодовольный старик — дутая фигура!

— Я не хочу, чтобы на меня обиделся миллиард человек, — Пожал я плечами и улыбкой поблагодарил Нанако, вручившую мне стаканчик кофе, — Да, я скорее всего переоцениваю обидчивость китайцев, но они на это своё кунг-фу дянь-тянь наяривают столетиями, — Ито-сан с дедом хохотнули, — И если уж кто-то и начнет развенчивать мифы обо всех этих ладонью срубающих вековые деревья старперах, это должен быть китаец! Если хотите, потом этим займемся! — Подмигнул главе фонда.

— Я не против! — С улыбкой оценил он.

Привезли следующего «пациента» — этот был негром, и база у него опасная — джиу-джитсу. Бразильское, да, школы Грейси. Фигня, у него в контракте есть скрытый пункт, по которому он должен слиться в полуфинале — в этом случае он получит очень много денег.

Декорации — додзё «джитсерское». То же самое, что и с корейцем, но «слезодавилки» покруче — три маленьких негритенка и жена в тесной квартирке в гетто Нью-Йорка (на самом деле наш герой — вполне себе средний класс, и гетто видел только по телевизору). Трогательный момент — наряженная под гарлемских бандитов массовка желает «брату» победы и просят не забывать их, когда он будет на вершине. В Америке нас будет показывать какой-то спортивный канал — «Хонда» туда лезть полноценно пока побоялась — так что любовь чернокожих парней нам обеспечена, особенно учитывая, что выходить боец будет под песню группы NWA — за это с нас продюсер группы даже денег не взял. Доплачивать, впрочем, тоже не стал.

Попрощались с негром, и нам привели блондинистого голубоглазого американца по имени Томас Дуайт. Этот уже — боксер, а по месту рождения — фермер из Небраски. Метр восемьдесят, «рычаги» — мое почтение! Вот ему на съедение корейца мы и бросим — благо в весе разница меньше килограмма. Сменили локацию на боксерский тренировочный зал, боец постукал грушу, постукал грушу поменьше, попрыгал на скакалке — в общем, вот это вот все. Врезки — работа на ферме (с реднековским акцентом: «мой отец с детства приучал меня к ручному труду! Я презираю этих городских слабаков-белоручек!»), жена с грудным ребенком «Возвращайся с победой!».

— И все-таки было бы гораздо лучше целиком отснять профайлы в странах спортсменов, — Пассивно-агрессивно заявил я, когда мистер Дуайт нас покинул.

— Я с тобой согласен, но запуск канала и так обходится в чудовищные деньги, — Пожал плечами Ито-сан.

Жадные!

— Тогда подготовим развернутые профайлы с полноценным репортажем о жизни спортсменов на родине для полуфиналов и выше. Я попрошу отца оплатить зарубежные съемки, это… — Обвел рукой павильон, — Никуда не годится!