90-е

— Хочешь помочь мне избить несколько малолетних ублюдков во имя справедливости? — Спросил я Хэруки, когда она удивленно выглянула из дома, одетая в эксклюзивное кигуруми-Биоланте.

— А? — Удивилась она еще сильнее, — Нанако, ты тоже? — Посмотрела на стоящую за моим плечом секретаря.

— Да! — Кивнула та.

— Вот! — Протянул лучшей девочке письмо, — Почитай пока будешь одеваться!

— Вот как? — Протянула она, взяла письмо и скрылась в доме.

— Набери деда Казуму! — Попросил я оставшуюся со мной во дворе сталкершу.

— Сейчас!

Могу и сам, да, но для Нанако это — важная часть игры «в секретаря».

Поговорив с дедом, получил легких мотивационных люлей, вызвал такси и улыбнулся вышедшей из дома Хэруки — вся такая в темном, а-ля Нанако, плаще, черной шапочке с помпоном и черных же перчатках.

Уселись в машину и поехали, по пути заглянув в торговый центр, купив там три униформы с символикой «Тойота», фирменные кепки такой же фирмы и балаклавы. Еще — мобильник.

Дорогу коротали разговорами ни о чем — конспирации ради я попросил при таксисте тонкости операции не обсуждать. Время еще будет. Высадились за десяток домов до нашей цели — опять-таки, конспирация! Натянув тонюсенькую униформу прямо поверх одежды, отправились к дому несчастного ребенка. Вот теперь можно и поговорить:

— Значит, у нее настолько огромные проблемы в школе, что она даже придумывает сценарии смерти своих обидчиков? — Полуутвердительно спросила Хэруки.

— И как тебе та пара фрагментов, что она вставила в письмо? — Спросил я у девушки ее профессионально-писательское мнение.

— Очень изобретательно! — Грустно вздохнула она.

— Вот и я так решил — будет отмазкой для отца, когда я перевезу этого бедного ребенка в Уцуномию весной, типа сценарист — у меня есть парочка задумок для фильмов, где нужно изобретательно убивать персонажей. А пока наша задача — разобраться с ее обидчиками так, чтобы она спокойно доучилась оставшиеся несколько месяцев.

К тому же ее имя — Окада Мари мне знакомо по прошлой жизни. Но вот о таком тяжелом детстве я не знал. Безусловно, девушка, как и положено подростку, драматизирует, но если написанное ее в письме правда хотя бы на 1/10, будущую творческую анимеединицу нужно спасать!

— А мать? — Поджала губы Нанако.

— А мать попробуем купить! — Развел я руками, — Могу ее понять — в ее глазах дочь откровенно забила на свое будущее. А травля… Ее родители стараются не замечать. Как и вообще все взрослые.

— В нашей школе не так! — Заметила Хэруки.

— В нашей — не так, — Охотно согласился я, — Но это нам повезло, что в этой типа «государственной», — Показал кавычки, — Школе учится много очень важных детишек, поэтому наш душевный покой взрослым приходится беречь!

— А если Окада-сан порежет своих одноклассников, все скажут, что виновато аниме и фильмы! — Проницательно добавила Нанако.

Мы с Хэруки согласно кивнули и остановились через дорогу от дома девушки — меньше того, в котором я родился и довольно запущенный. Жизнь матери-одиночки и ее детей редко бывает легкой.

Внезапно дверь дома «спасаемой» открылась и выпустила из себя черноволосую девушку в старом сером плаще, длинной черной юбке и черных же потертых сапожках.

— Не твое дело! — Завершая диалог на повышенных тонах крикнула она в проход и громко бахнула дверью.

Быстрым шагом, дергано озираясь — мы мудро встали в тень, потому остались незамеченными, к настоящему восторгу выбравшей это укрытие Нанако — девушка пошла к дороге — никакого забора здесь не предусмотрено — район прямо очень бюджетный, особенно учитывая, что Титибу — жуткое захолустье на шестьдесят тысяч жителей, что вносит свою лепту в и без того нелегкую жизнь Окады-сан: все местные знают ее как «девушку, которая все время прогуливает», и вполне справедливо на их взгляд осуждают.

— Нет выхода из социального ада, — Вздохнул я, когда мы осторожно двинулись за сунувшей руки в карманы и понуро побредшей через дворы девушкой.

— Любимчик Японии опять строит из себя обиженного ребенка! — Отмахнулась Хэруки.

— Обидно!

— Тсс! — Одернула нас Нанако на правах опытного сталкера.

Тихонько извинившись перед нашим шиноби, продолжили путь. Наконец девушке надоело петлять между домиками, и она уселась на качелю в небольшом сквере.

— Давай, иди к ней! — Решил я, немного подтолкнув Хэруки.

— А? Почему это я? Давай сам! — Ловко сместившись за меня, толкнула в спину, и я вывалился из кустиков, из уважения к штампам сымитировав потерю равновесия и поразмахивав руками.

Выпрямившись, подмигнул кустикам, поправил кепку и висящий за спиной рюкзак, и отправился к демонстративно не обращающей на меня внимания девушке. Усевшись на соседние качели, пафосно изрек:

— Ты звала, и я пришел!

Она вскочила с качели и бросилась бежать. Вот же!

— Стой, бака! Я не извращенец! — Бросившись в погоню, самонадеянно заявил я, слушая как за спиной трещат кусты — девушки тоже решили присоединиться к погоне.

— Все извращенцы так говорят! — Не оборачиваясь крикнула Одати-сан, и я услышал за спиной ехидное хихиканье.

Надо прекращать этот балаган — копам попадаться очень не хочется.