90 миль до рая

«В минувшее воскресенье полицией города Майами, штат Флорида, был обнаружен обнаженный труп влиятельного члена республиканской партии Орландо Канозы, убитого в доме местной тележурналистки Аманды Флорес, прямо в ее постели. Следствие не сомневается, что убийство носит заказной характер.

На теле Канозы установлено четыре пулевых ранения, в том числе от контрольного выстрела в голову. На месте преступления киллер оставил символическое послание, написанное кровью жертвы на зеркальном изголовье кровати. В фамилии Canosa перечеркнуты вторая и третья буквы, ниже добавлено слово Nostra, под которым изображен логотип «Вертус».

Что это? Снова заявляет о себе итальянская мафия, или киллер пытается запутать следствие, первоначально рассматривавшего версию причастности к убийству Канозы, известного своей дружбой с венесуэльской оппозицией, агентов Уго Чавеса. На эту мысль детективов натолкнул портрет Мао Цзэдуна на теле жертвы.

Однако более правдоподобной все-таки выглядит «итальянская версия». Экспертиза показала, что портрет китайского вождя был написан в Нью-Йорке 15 июля 1997 года, в день убийства Джованни Вертуса. Наши источники утверждают сей факт с полной достоверностью. На доске имеется подпись неизвестного автора, дата и место исполнения работы.

Закодированное послание, поддающееся столь легкой расшифровке, может навести на след реального убийцы. Выяснилось, что в последнее время личную безопасность дочери Аманды Флорес обеспечивал телохранитель итальянского происхождения, скрывшийся сразу после убийства Канозы. Имя главного подозреваемого Умберто Сабатини. Наверняка оно вымышленное.

Редакции также доподлинно известно, что базирующаяся в Майами криминальная семья Банатти с давних пор не ладила с Орландо Канозой, зато имеет могущественных союзников в Нью-Йорке в лице клана Лукези. Неужели нити запутанного клубка с версиями ведут в Нью-Йорк?»

– Ведут, ведут! – радовался, как дитя, дон Франческо. – Молодчина! Сегодня же сделай Мао новый паспорт, – поручил он советнику. – И отправь куда-нибудь подальше. В долгосрочный отпуск. – Он похлопал Маорицио по плечу и расцеловал, как родного.

– Я все же предпочел бы обосноваться в Нью-Йорке и отойти от дел навсегда, – еще раз изложил свою просьбу Мао.

– А на что ты будешь жить и кормить жену с ребенком? – посерьезнел крестный отец.

– У меня есть сбережения.

– Ладно, ладно… Я тебя отпускаю. Ты это заслужил. – На радостях дон Франческо дал себя уговорить. – Но оставаться в Нью-Йорке после такого «пиара» непредусмотрительно. Выбирай любой город, кроме Биг Эппла. Хочешь рвануть в Пуэрто-Рико, к исторической родине супруги?

– Только не в тропики, – делано испугался Мао. – Лучше уж на Крайний Север.

– Так куда? – вонзился в него своими хитрыми глазками дон.

– Позвольте определиться самостоятельно.

– Ну хорошо, – отстал дон Франческо. – Тебя будет не хватать. Наш общий дом без тебя опустеет. Семья будет скучать… Ступай.

– Мне очень жаль, – Мао поцеловал дону руку и направился к выходу.

– А как насчет двух миллионов? – остановил его внезапный вопрос главы семьи Лукези.

– Двух миллионов? – обернулся Мао и внутренне съежился, словно от тупого удара по почкам.