90 миль до рая

– Не выпускай ее, – приказал он присевшему от страха на корточки Мигеле и выбежал на улицу с тем, чтобы направить всех на поиски стрелка. Беспечно пожирающие гамбургеры люди Банатти побросали объедки на проезжую часть и повыскакивали из машин. – Снайпер! – орал Мао, определяя взглядом профессионала, навскидку предполагаемую точку, с которой мог вестись обстрел. – Он в одном из домов напротив. Засел не выше третьего этажа. Разбейтесь на пары и прочешите каждый дом. Надо успеть до приезда полиции.

Когда Мао вернулся в бутик, то вместо одного реального мертвеца, одного живого трупа и одной оставшейся под его охраной блондинки он обнаружил лужу крови. В ней лежали теперь уже два итальянца, которых приговорили свои, а убили чужие. Хотя вряд ли подобная несостыковка могла теперь взволновать Тони и Мигеле. Черед беспокоиться настал для Маорицио – и не только потому, что пули латиносов поставили крест на его контракте; больше потому, что, вернувшись в бутик, он не обнаружил там блондинку с тату на пупке…

– Вито имеет пару карманных копов, но это никак не влияет на расстановку сил в Майами. Банатти под колпаком у федералов, – докладывал он в Нью-Йорк крестному отцу. – Федералы всегда на шаг впереди. Каноза силен. Мы поторопились с наездом на него. Мы не застали его врасплох. Они предупреждают Канозу обо всех наших планах. Надо убедить дона Банатти договариваться о мире на условиях Канозы. С ним можно будет разделаться спустя какое-то время, на холодную голову, и то только если спецслужбы снимут свою плотную опеку с его персоны. Они стерегут его как курицу – несушку золотых яиц. Возможно, он выполняет какую-то работу для ЦРУ. Он заключил с ними сделку, и они закрывают глаза на его бизнес. Он крепкий орешек. Нужна передышка.

– Ты получишь передышку, Мао, – был ответ из Нью-Йорка, – только для того, чтобы тщательно подготовиться к ликвидации Канозы. Неважно, сколько тебе потребуется на это времени – год, два или даже три года. Он обидел моего близкого друга и верного союзника Вито. Кстати, для тебя он – дон Банатти. Надеюсь, Каноза сдохнет по твоей милости, а то в последнее время твои мишени поражают посторонние ребята. Ты хорошо понял?

– Понял хорошо… – согласился Мао. Прощай, крепкий сон! Его уделом становилась духота. Здешний климат раздражал однообразием, пальмы Маорицио считал скудным пейзажем. Придется застрять в Майами на неопределенное время и терпеть воинственные речи недалекого Банатти. Дона Банатти. И его убогого окружения, интригующего друг против друга, а заодно и против теряющего власть пожилого дона. Вито не дано разглядеть очевидную угрозу, что исходит от своих. Разве возможно ему доказать, что его собственный племянник Дик, похожий больше на утконоса, чем на Цезаря, как его в ущерб самому себе величает дядя, представляет для семьи не меньшую опасность, чем явный враг Каноза. Куда ему понять. Мысли Вито написаны у него на лбу. Это обезоруживает семью. В ближайшее время он наверняка сделает еще пару отчаянных попыток отомстить Канозе и вернуть свои деньги и сломает на этом безнадежном предприятии последние зубы. «А еще он будет ненавидеть меня и жаловаться дону Франческо. Остается надеяться, что Каноза убьет этого жалобщика быстрее, чем я шлепну Канозу, – мелькнула шальная мысль. За ней пронеслась другая: – Утешает обилие загорелых красоток. О чем это я? Надо учиться на чужих ошибках… Попка. И все-таки у этой блондинки с солнцем на пупке отличный зад…»

* * *

– Давай еще раз, и поподробнее, – наслаждался хорошими известиями дон Орландо. Опирающемуся на трость Рикардо Сикейросу Каноза позволил сидеть в его присутствии. Ребята из «Альфы 666», подразделения коммандос дона Орландо, великолепно сделали свою работу, и Сикейрос приложил к этому немало усилий. Он заслужил подобное поощрение, от чего сиял как младенец при виде леденца. Для него расположение дона являлось лучшей наградой.