90 миль до рая

Фидель ожидал от принимающей стороны как минимум уважения, но вместо этого на следующий день к нему в номер постучался какой-то набриолиненный тип в полосатом костюме, представившийся сотрудником госдепа. Незваному гостю открыли дверь и спросили о цели его визита. Обладатель наглой физиономии с ухмылкой сообщил:

– Я отвечаю за кубинские дела.

Фидель осек его той же фразой, придав ей иную интонацию:

– Я отвечаю за кубинские дела, – и захлопнул перед пижоном дверь.

Уважение лидер новой Кубы все же получил… От простых американцев. Всякий раз, когда он выходил из отеля, его встречала не только сотня шустрых репортеров, но и восторженная толпа вашингтонцев, рукоплескающая кубинскому вождю.

Одна рыжая девчушка лет пятнадцати прорвала все кордоны и, пробравшись к своему кумиру со скомканным клочком бумаги в руках, застыла перед ним как вкопанная, не произнося ни слова. Федеральные агенты, впопыхах исправляя собственную оплошность, бросились к нарушительнице, но Фидель остановил их непререкаемым жестом.

– Ты так и будешь молчать? – подбодрил ее бородатый великан.

– Я просто не знаю, как к вам обратиться – ваше превосходительство, господин президент или товарищ Кастро? – призналась рыжая бестия.

– Раз у тебя получилось обойти всех этих стражей, зови меня просто… Фидель, – погладил он девочку и расписался на ее мятом клочке.

Толпа захохотала, оценив чувство юмора команданте. На волне всеобщего одобрения Фидель, уже решивший прервать свой бесплодный визит в США и возвратиться на родину строить новую жизнь, сделал серьезное заявление:

– С чего начинается революция? Что может заставить горстку плохо вооруженных смельчаков пойти на штурм хорошо укрепленной казармы с до зубов вооруженным гарнизоном регулярной армии? Только то, что по-другому они не будут услышаны. Их мнение останется гласом вопиющего в пустыне. Дети их соотечественников разделят судьбу своих неграмотных родителей, влачащих жалкое существование лакеев. Революционеры жертвуют своей жизнью не ради славы, ведь альтернативой для них легко может стать бесчестие. Не ради денег – мертвым деньги не нужны. И даже не от отчаяния, ведь они верят в справедливость своей борьбы, а значит, и в то, что их дело в конечном итоге одержит победу. Они идут на смерть, истосковавшись по уважению. Их никто не спрашивал, как они живут, а они не хотят спрашивать, как им умирать!

После этих слов вашингтонская публика не аплодировала оратору. Молодой газетчик из «Вашингтон пост» выкрикнул свой вопрос:

– Вы намереваетесь разорить табачных плантаторов и национализировать сахарные латифундии. Постигнет ли уготованная всем богачам участь имение в провинции Ориенте, доставшееся вам в наследство от отца?

– Аграрная реформа касается всех. Закон разрешает оставлять в одних руках не такие уж маленькие наделы земли. За излишки правительство Кубы выплатит компенсации бонами госказначейства со сроком погашения в двадцать лет под четыре с половиной процента годовых.

– Да, но это же грабеж! – откомментировал газетчик. – Это экспроприация по-советски! Что вы ответили сенаторам Джону Кеннеди и Уильяму Фулбрайту на вопрос, является ли кубинский мятеж коммунистическим переворотом, ведомым рукой Москвы?

– На Кубе совершена национально-освободительная революция. Она произошла вопреки воле большей части наших коммунистов, стоящих на позициях интернационализма. Мы же приверженцы латиноамериканского национализма. Наш национализм базируется не на возвышении какой-нибудь нации над другими, а на уважении даже самых малых народов, на их праве на самоопределение. Он заключается в желании сделать наши страны процветающими и уважаемыми государствами с развитой экономикой, а не курортными придатками империализма и полуколониями.

– Кому вы продадите урожай сахарного тростника, если его откажутся покупать в США?

– Без комментариев! – вдруг оживился порученец Фиделя, уловив настроение команданте. – Интервью окончено!

На этот вопрос Фиделю действительно не хотелось отвечать. Проще было уклониться, ведь проблемой реализации двух миллионов тонн сахара вызвались заняться его родной брат Рауль и его верный соратник Че. Для решения этой сложной задачи и для подготовки официального визита в СССР лидера кубинской революции Эрнесто Че Гевара и отправился в Москву осенью 60-го.

В 61 – м произошла героическая битва на Плая Хирон с подготовленными американскими инструкторами наемниками. К тому времени у Фиделя уже не было выбора. Под давлением обстоятельств и угрозы явной агрессии со стороны США он объявил о социалистическом характере кубинской революции.