900 дней в тылу врага

— Нет ли закурить, батя? — вновь задал я вопрос.

— Есть. Только дрянной табачишко-то у меня.

— Сойдет.

Старик насыпал мне самосада.

— Свой? — спросил я.

— Ты обо мне спрашиваешь? — поднял глаза дед.

— Нет, о табаке…

Мы оба засмеялись.

— Табачок у меня свой, сынок. Где ж другого взять.

— А у немцев разве нет?

— Есть. Только он нам не по вкусу, поганый дюже, — открыто сказал старик.

Поговорили о рыбалке. Я осторожно завел разговор о партизанах. Дед был себе на уме и старался перевести беседу на другую тему. Но я не отставал.

— Партизан полно кругом, а где они располагаются — неизвестно, — уклончиво отвечал мой собеседник.

— Слушай, отец, брось притворяться. Ведь ты своих обманываешь, — не выдержал в конце концов я.

Старик прищурился.

— Знаем мы своих…

Я вынул партизанский документ и подал ему. Долго крутил и перечитывал его недоверчивый старик, а потом вздохнул и решительно сказал:

— Вот что, парень… Ты Межу знаешь? Она недалеко отсюдова, верст тридцать будет. Вот там и найдешь партизан.

— Далековато… Поближе их нет?

Старик хмыкнул:

— Ишь ты, шустрый какой. Ближе ему подавай. — Он на минуту задумался, перебирая рыбу, потом продолжал:

— Ну, если хочешь ближе, тогда иди в Рудню Серванскую. Найди там хромого Ваську. Скажи, дядька Семен с озера прислал. Он знает.

Дед, видимо, не догадывался, что я не один. Я поблагодарил его за совет, он насыпал мне на дорогу табаку и пожелал счастливого пути.

В Рудню пошли трое бойцов. Хромого Ваську они нашли сразу. Он хорошо принял ребят, почти силком усадил их за стол. Тем временем, пока они ели, дом окружили вооруженные люди. Дело чуть не дошло до потасовки, но скоро выяснилось, что это были белорусские партизаны. Хромой специально вызвал их условным сигналом.

Много было радости у нас в этот день — ведь мы встретили своих товарищей по оружию.

Вскоре наша группа пришла в район Усвяты Смоленской области, в расположение бригады Дьячкова. Вместе с партизанами Дьячкова мы совершили несколько ночных вылазок под город Невель. Добытые сведения о немецких воинских частях и оборонительных сооружениях были переданы штабу Красной Армии.

7. Веренич

Лето было на исходе. Пока держалось тепло и не опали листья, нужно было еще раз пробраться в глубокий тыл врага. После недолгого отдыха мы вторично прибыли на перевалочный пункт Купуй. Места здесь были нам знакомые, и никто не сомневался в удачном переходе линии фронта. На этот раз с нами шел новичок — Дмитрий Веренич, уроженец Пинской области. Судя по его рассказам, он немало испытал в своей жизни. Работал батраком у панов, служил в польской армии. В тридцать девятом году, когда Гитлер направил свои дивизии на Польшу, Веренич попал в плен. В Гамбурге ему удалось бежать. После многодневных скитаний с трудом добрался до границы, перешел ее и случайно наткнулся на русских пограничников. После проверки ему разрешили поехать в родной Лунинец. Вскоре началась война. Веренич в это время работал на железной дороге. Ему выдали броню и эвакуировали в глубь нашей страны. Потом он попал в Кувшиново.

Пренебрегая броней, Веренич упросил меня принять его в отряд и теперь шел вместе с нами. Он, как и все, нес на себе взрывчатку, боеприпасы и листовки.

Поход в тыл врага доставлял Вереничу нескрываемое удовольствие. Но бойцы на первых порах относились к нему с недоверием. Помню, перед выходом в немецкий тыл они подошли ко мне:

— Как бы не утек этот друг в свою Польшу…

Дмитрий Веренич оказался смелым партизаном. Его бесстрашие и отвага, искренность и прямота скоро создали ему непререкаемый авторитет среди бойцов. В бою он всегда был первым. Зимой сорок третьего года Веренич единодушно был избран комиссаром отряда. Однажды Веренич, Поповцев и я проезжали верхом мимо бывшего барского имения. Вереничу захотелось пить. Он попросил нас обождать, а сам поскакал к имению. Когда вошел в дом, там оказались немцы. Пятеро солдат бросились к Вереничу, пытаясь схватить его живьем. Веренич не растерялся. Выскочив из дома и спрятавшись за угол, он быстро снял автомат и короткой очередью из него сразил, первого немца. Перебежав за другой угол, он уложил второго гитлеровца. Услышав выстрелы, мы поспешили ему на помощь. Возле имения мы увидели пятерых убитых вражеских солдат. Последнего из них Веренич уложил прикладом автомата.

— Попить спокойно не дадут, черти, — говорил он, утирая рукавом потное лицо.

В Купуе нам предложили воспользоваться услугами слепого проводника из деревни Мамонькино, рассказали, как найти его, дали пароль.

Лунной ночью отряд подошел к деревне. Здесь кончалась нейтральная полоса и начиналась вражеская территория. Мы отыскали дом проводника. Хозяин быстро вышел на условный стук, словно давно поджидал нас. Седая борода его белела на темном ватнике, густые брови скрывали слепые глаза.

— Ну?.. — спросил он негромко.

— Веди, батя, — сказал я.