94, или Охота на спящего Единокрыла

Полученная нами непубличная оферта била наповал по всем направлениям и практически не имела видимых изъянов. Во-первых, двести долларов были суммой и в самом деле приличной, и «впрягаться» за них стоило даже в случае, так сказать, разового ими возобладания. А уж тем более — на регулярной основе! А уж еще тем паче — на «свободном графике»! Да еще, можно сказать — по блату!!! Плюс, само собой — «в области рекламы». Что это за «область», мы могли лишь догадываться, но было ясно, что сквозит за этим нечто ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ. Не исключено, что и КРЕАТИВНОЕ. То есть — практически по нашему профилю. Это вам, понимаешь, не дикарские скачки вокруг кипящего в котле «гермета», низкий класс которого не мог компенсироваться никаким денежным вознаграждением (ну, разве что ОЧЕНЬ большим). В «области»…

На холодную голову, конечно, нам следовало бы, коварно прищурившись, задать Владимиру только один, но самый важный вопрос — «А что же ТЫ сам, Вова? Твой же дружок, да еще одноклассник — что же САМ ты еще не трудоустроился на таких сказочных условиях? Да нам бы парочку таких дружков, да хотя бы одного на всех… дамы бы эх… мы бы ух!.. Мы бы… да двести долларов ЛЕГКО!» Возможно, получив ответ на этот вопрос, мы бы… но двести! Двести! Двести долларов! ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ЛЕГКО!!!

— Записывайте телефон, — сказал Владимир. — Его зовут Сергей Оборотнян. Скажете, что от меня…

94-4

Предположение, что наименьшими хлопотами можно обойтись при охоте на впавшего в послеобеденную дрёму единокрыла — так и остается всего лишь заблуждением из целой вереницы подобных же ничем не обоснованных гипотез. Происходит это от крайне скудных представлений о том, в котором часу единокрыл обедает, что кушает за этим обедом, да и кушает ли он вообще, ибо в своем привычном ареале истинный единокрыл практически не имеет естественных врагов и, как следствие, не имеет и друзей. Или наоборот.

Тем не менее, если принимать в рассмотрение чисто временные рамки, то можно с некоторой уверенностью заявить: наиболее подходящим моментом для охоты на спящего единокрыла являются внутрисезонные погодные и климатические инвертивы. Термин этот, как, впрочем, и всё утверждение в целом, не имеет под собой прочной и внутренне непротиворечивой логической базы — но, во всяком случае, подкрепляется достаточным фактическим материалом.

Когда июнь оборачивается неожиданным утренним заморозком… Или низкое декабрьское небо вдруг прохудится теплым дождем… Когда в августе судорожно ищешь в шкафу шапку, но зато потом лето в октябре всё продолжается и продолжается, и ты каждую секунду боишься, что оно всё-таки кончится, а оно всё-таки не кончается… Когда сухая, простывшая земля ноября ждет снега и не может дождаться… потому что он вдруг выпадает в апреле, поверх первой, самой нежной листвы — знайте: это где-то неподалеку, ворочаясь с боку на бок и укутываясь в собственные перья, засыпает Единокрыл…

Вбежав домой, один из наших героев стремительно сбросил свое продвинутое пальтишко Lonsdale на рыбьем меху и, так и не стащив ботинки с запутавшимися от волнения шнурками, аки лев кинулся к телефонному аппарату. Дрожащими руками он развернул вынутую откуда-то из сердца заветную бумажку с номером. Номеров, кстати, оказалось сразу четыре: различались они крайней цифрой после запятой, а первые три «станции» указывали на то, что владелец их имеет своей штаб-квартирой помещение в районе среднего Ленинского проспекта. Это был добрый, обнадеживающий знак — по крайней мере, исключались съемные, однооконные «хрущевки» и разово арендованные под процесс вербовки дома культуры на рабочих окраинах столицы. С трудом попадая взмокшими пальцами в отверстия диска, наш герой кое-как осилил семь его оборотов и…

— Зе Москоу Стар ньюспейпер, хэллоу, глэд ту си ю! — раздалось в трубке настолько нежным девичьим голоском, что у героя от немедленного желания стать обладателем двухсот долларов США свело судорогой всё, что только могло ей свести. Одновременно из головы его тут же вылетело то немногое, что еще оставалось в ней от сданного полгода назад «госэкзамена» по условно разговорному английскому, и, с трудом ворочая вмиг пересохших языком, он прошептал:

— Гуд морнинг… э… гуд дэй. Хеллоу, короче. Лет ми плиз… э… мистер…

— Вы можете говорить по-русски, — сообщил голосок с той переменой настроения, что невидимая обладательница его всё же при прочих равных предпочла бы носителя «кар-рент инглиша».

— Мне бы эта… Мистера… Мистера Сергей Зе Оборотнян, короче, — кое-как облек свою мысль герой в логически завершенную форму.

— К сожалению, Сергея на данный момент нет в офисе — он отъехал на переговоры, — сообщил голосок, давая понять, что на данную минуту разговор более исчерпан.