95-16

Больной испытующе взглянул на Шеля.

— Ночь длинна… — ответил он и отвернул голову.

Шель, поняв, что больше ему ничего не добиться, встал.

— Может быть, вам чего-нибудь хочется?

— Покоя и… пол-литра водки, — шепнул Лютце.

* * *

Барьер, пересекавший просторное помещение, отделял по­сетителей от столов, за которыми дежурили полицейские. Было душно и накурено. Шель, как только вошел, заметил .полицейского, который вез их утром.

— Вот мы и встретились снова, — сказал он, подойдя к барьеру.

Полицейский окинул его недоверчивым взглядом.

— Вы были с нами на вокзале? — спросил он неуверенно.

— Да, а потом мы ехали вместе до Эйхенштрассе.

— Верно. Вы хотели поговорить с инспектором? Его нет, к сожалению. Уехал сразу по возвращении с вокзала и до сих пор не вернулся.

На столе дежурного позвонил телефон.

— Polizaimat,[23]— сказал дежурный, снимая трубку. — Ин­спектор? Нет, я вам повторяю в третий раз: не знаю, куда уехал, и не знаю, когда вернется! Вот пристал! — буркнул он, отложив трубку. — С самого утра надоедает…

— Мне инспектор, собственно говоря, не нужен, — вер­нулся Шель к прерванному разговору. — Я только хотел спросить кое о чем.

— Слушаю вас.

— Я приехал в Гроссвизен вчера и, вероятно, пробуду здесь еще пару дней. Нужно ли мне прописываться?

— На три-четыре дня? Нет, не нужно. Тем более что ин­спектор вас знает.

— Очень хорошо, спасибо. — Шель сделал движение, словно собирался уйти, но задержался и спросил: — Пять дней назад покончил с собой мой приятель Леон Траубе. Мне бы хотелось узнать, кто в полиции занимался его де­лом, и, если можно, поговорить с этим человеком. Не оставил ли покойный каких-нибудь вещей?

— То, что от него осталось, не представляет никакой цен­ности. Узел с его одеждой, книгами и личными вещами на­ходится у нас на складе. Делом занимался помощник ин­спектора Грубера, следователь Земмингер. Но его сейчас нет.

— Тогда извините. Большое спасибо.

Шель покинул участок и зашел в кафе. За чашкой кофе он еще раз тщательно продумал все детали этой странной и сложной истории.

Всю вторую половину дня Шель провел в лагере для пе­реселенцев из Польши на Веберштрассе. Лагерь произвел на него крайне тягостное впечатление.

В каждом из стоявших ровными рядами бараков, в кото­рых раньше помещалась воинская часть, ютилось около че­тырехсот человек. Они встретили Шеля с любопытством и не­доверием. Разговорились не сразу. Только потом беседа стала более непринужденной. Все рассказы походили друг на дру­га. Все жаловались на разочарование, испытанное по приез­де, на мучительную волокиту с оформлением документов, бюрократизм властей, недружелюбие со стороны местного населения и отсутствие перспектив на будущее.

Пребывание в лагере длилось в среднем месяцев девять-десять, но иногда затягивалось на годы. Пожилым было практически невозможно устроиться на работу, молодежь мечтала уехать за океан — в Канаду, Австралию…

Под плоскими крышами запущенных бараков царило уны­ние, подавленность и… тоска по родине.

На город спустились сумерки. Желтым блеском сияли прямоугольники окон. На фасадах домов сверкали неоновые рекламы: Trink coca-cola. Sunil wascht weiss. Nur bei Lцwe Т. V.! [24] Автомашины и мотороллеры наполняли улицу гулом моторов, из ресторанов и кафе доносились звуки му­зыки. Приближалась тихая, теплая ночь. Одни жители Гроссвизена развлекались, другие совершали вечернюю прогулку, третьи наблюдали за прохожими из окон своих домов.

Шель медленно шел по направлению к парку, где поме­щался ресторан «Красная шапочка». Ему было интересно, что принесет предстоящая встреча. Возможно, Грубер суме­ет внести немного ясности в это загадочное дело. Быть мо­жет, следствие принесло какие-нибудь результаты?.. Шагая по аллеям парка, Шель уже издали слышал голоса, смех, музыку. Над террасой ресторана и в саду висели гирлянды искусственных цветов, разноцветные лампочки и фонари. Яр­кие огоньки просвечивали сквозь листву. На тесной стоянке для автомобилей стояло несколько машин.

Шель замедлил шаг. Инспектор — если он не пришел до сих пор — должен вот-вот появиться. Встреча назначена на девять часов.

На просторной террасе танцевали калипсо. Звуки саксо­фона и барабана раздавались в темном парке гулким эхом. Оркестра не было видно — должно быть, музыканты сидели в зале.

Шель оглянулся. К стоянке подъезжали две машины: маленький «фольксваген» и большой черный «опель». На первой приехала молодая пара, из второй вышел инспектор.

Повинуясь какому-то неясному чувству, Шель остановил­ся. Он почему-то решил запоздать на несколько минут.

Грубер тщательно запер дверцу машины и прошел мимо расставленных на газоне столиков. Несколько мгновений он наблюдал за танцующими, затем обогнул террасу и исчез в дверях ресторана.