95-й. Сны о будущем прошлом (СИ)

Я пошла в кухню, проверила, что в чайнике есть вода (и что она, между прочим, закрывает довольно высоко стоящую спираль!), включила. Села на табуретку (ой, моя любимая табуретка жива, с самыми удобными в мире подножками!), на другую табуретку выложила содержимое кошелька.

Мама дорогая, я и забыла, какие мы были миллионеры…

В кошельке лежала записка от… честно — я не знаю, от кого. Кто такая Лена Д.? Но она сообщала мне: «Оля, это твоя стипендия!» внутри бумажки лежали… хм… бумажки. Со множеством нулей. Три по десять тысяч и одна — пять. Тридцать пять кусков. Повышенная! Ну, судя по оценкам в зачётке.

Сильно радоваться я не стала. Помнится, на студенческую стипуху не больно-то было разбежаться.

Помимо этого, имелся внушительный капитал в восемьдесят четыре тысячи рублей. Интересно, хватит хоть, чтоб продукты купить на раз покушать? И главное — только купюры, монеты отсутствовали как класс. А, вроде, были же, ходили кое-когда вместо копеек… Хотя, если тысячу тогда уже называли рублём, пятьдесят рублей — это типа пять копеек, что ли? Мда…

Как жить, блин?

Я, конечно, понимаю, что в мои первый раз девятнадцать в башке был полнейший ветер. Такой, со свистом. Но сейчас-то? Особенно если учесть, что я примерно представляю размер грядущей на ближайшее десятилетие задницы…

Мама, конечно, поддержит. Хотя, с воспитательской зарплаты никуда особо не разбежишься. А потом, она ж ещё молодая, хочется чего-то для себя купить, а тут я. Да ещё им в ближайшие годы без конца зряплату задерживали.

Ну, допустим, ввиду моей несостоятельности, коммуналку и прочие квартирные платежи она возьмёт на себя.

Бабушка тоже как бы на самообеспечении, хоть пенсии и начали проседать.

В моей прошлой жизни отец обещал меня как минимум до конца учёбы поддерживать, да и потом помогал. Осталось только выяснить: насколько широкую жизнь я смогу себе позволить?

В папином конвертике обнаружилось двести пятьдесят тысяч. Уже интересно. Пройтись, что ли, по магазинам? Тем более — я заглянула в холодильник — и молока почти не осталось. Нет! С остатками чай попью — а то опять ждать, пока чайник вскипит. В жестяной баночке, раскрашенной под какие-то китайские мотивы, нашлись конфетки-подушечки. Вот и ладно, жратва всё равно в горло не лезет, а сахар для работы мозга полезен.

ЦЕНЫ, ЦЕНЫ…

Привычных мне магазинов и аптек в соседнем, выходящем на длинную остановку доме пока ещё не было, зато на пятачке напротив областной больницы развернулся целый рыночек, с ларьками, палатками, столиками, лотками и просто какими-то развалами чуть не на газетах. Лютая бескормица девяностых кончилась, хотя набор продуктов иногда… мда… хоть те же «соки» сухие взять. Юпи, зуко и прочую дрянь. Химоза же чистой воды.

Я прошлась туда-сюда. В глазах рябило от нулей, правда. Хоть в бумажку записывай.

Путём нехитрых арифметических вычислений я пришла к выводу, что на свои капиталы — вот прямо сейчас наличествующие триста шестьдесят девять тыщ — я могу купить четыре больших двуспальных комплекта постельного белья. Ткань, между прочим, хорошая — качественная бязь, а не то, что в две тыщи двадцать втором под этим видом продают.

Или три пары джинс «настоящих фирменных»*.

*да-да, становитесь на картоночку, меряйте

Или неплохие такие зимние сапоги (почему летом их продавали на развале — я ХЗ).

Или девяносто две булки хлеба. Или сто тридцать литров молока. О, молока!

Я затарилась и побрела дальше, считая.

Гигантские куриные окорочка желтовато-воскового цвета (ножки Буша) с ужасом обошла стороной. Лютая дрянь. Потом, будет настроение, расскажу про них.

Мясо вот нормальное. С косточкой, но ничё, красивое. Двенадцать тыщ за кило. Много это или нет? Купила кусок. Килограмм такого мяса в день можно себе позволить. Если больше ничего не есть, не пить и не носить, мда… Из косточки суп сварю, а мясо перекручу на котлеты, например. Подумала, купила ещё кусок свининки. Свинина и говядина — вместе веселей! Лук дома, вроде, был.

Или вот… В соседней палатке сидело трое колоритных чернявых мужиков. На свои капиталы я могла бы приобресть у них десять бутылок армянского коньяка. «Не хочешь каньяк, слюшай — бери кавёр! Два на тыри метыр! Атличный кавёр, натуралный шерсть, сто працентав! Четыреста, хочешь? А-а-а, триста писят, давай, э? А паехали атдыхат, э? Ниабидим…» — в этом месте я быстро ушла. Хорошо, молока хоть уже купила.

Напротив рыночка, через дорогу, на верхней площадке длинной лестницы (есть у нас такая — от центрального входа областной больницы — вниз, через всю Юбилейнскую гору, до самого края микрорайона) топталась толпа тёмно-серых личностей. Курьера с дозами ждут. Не пошла там, от греха, лучше уж с другой стороны обойти.

На ходу считала, пыталась параллели выстроить. Сцуко, обидно мало получается. При самых оптимистичных раскладах выходило, что в месяц у меня в ценах конца две тысячи двадцать первого года получается тыщ шесть дохода.

Грустновато…

03. А ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, СВИДАНИЕ!

РЕВИЗИЯ