95-й. Сны о будущем прошлом

С этого места пошёл уже конкретный разговор. Сошлись на том, что я буду здесь каждую субботу, практически весь день, по мере необходимости буду составлять список дел или нужного, в специальном талмуде, на кухне. Кто может поучаствовать — вписывает напротив: кто, когда и чем. Мужики, которые взялись плитку клеить сказали, что будут приходить по будням, вечерами. Выдала им второй комплект ключей, потому как по поздноте ездить одна очкую.

Дальше выясняли: кто что может принести, пока мы тут хозяйством не разжились, кто может поспособствовать привезти, ну и прочие мелочи.

33. А СЕГОДНЯ НАША КРЫША ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПОЛЕТ…

ИШШО КАНДИДАТ

С того момента, как я поразила специально обученного товарища эльфийскими именами и, прости Господи, песнями, полторы недели тишина была, а потом появился следующий очень положительный молодой человек. Этот явно был ненашенский. Из гнезда Петрова, поди. И росту не столь значительного, хотя и чуть выше среднего. И внешность более… стёртая, что ли. Зато с такими умными глазами…

С*ка, интеллектуала вызвали? Может, под дуру закосить? Хотя, если он на задании — не испугается. Какая ему, в конце концов, разница. Сказали — нужна вот эта. У него на крайний случай, поди, и пакет есть.

Ну, как в анекдоте: «Пакет, пакет, пакет…»

Я несколько сомневалась — от «конторы» ли это мальчик. Как говорила главная героиня фильма «Любовь и голуби»: «Ты ли, чё ли?» И прищуриться надо так… одним глазом.

Но что-то внутри утвердительно тренькало.

Начать с подката.

Зашёл в троллейбус на ГЭСе, попросил вежливо:

— Девушка, можно вас попросить: билет прокомпостируйте, пожалуйста.

Я у компостера стояла просто, держалась за палочку. Компостер — это дырокол такой стационарный, как коробочка. Впихиваешь туда талончики за проезд, нажимаешь ручку — вытаскиваешь в дырочках, типа как перфокарты*. В каждом троллейбусе свой рисунок.

*ну, такие древние компьютерные штуки,

на которых дедушка Байден работал…

Ну, отчего бы и не прокомпостировать? Тем более что в Иркутске все говорят «пробить», «пробейте». И речь у него на слух (мой, во всяком случае) была неправильная, с лёгонькой такой оттяжечкой. Нет, не Питер. Москва, однозначно.

— В командировке? — дружески спросила я.

В конце концов, надо как-то с этим вопросом разбираться. Чё они меня нервируют?

Удивился слегка:

— Да. А как вы догадались?

— Акцент у вас московский.

Парень улыбнулся открытой, совершенно честной улыбкой. Прямо Крапивинский мальчик.

— Неужели так слышно?

У него и рукопожатие должно быть крепкое и дружеское.

— М-гм. Но, знаете, как будто неродной. Прилип, наверное, за несколько лет. Так бывает. А росли где?

Человек подумал. Быстро так подумал, но заминка почувствовалась.

— В Воронеже.

— Учиться, поди, поехали?

— Да. На хирурга.

— М-м-м… Тяжело, наверное?

— Да нет, не сложнее других профессия.

Ага. Я вообще-то имела в виду, что тяжко двумя специальностями сразу овладевать. Врач и разведчик. Хотя, прикрытие, наверное, железобетонное. Или не-е-ет?

Фубля, привязалась эта слепаковская песенка про брожения умов по поводу прививок от ковида. Ну, в будущем. Это, кстати, такая сложная штука — не петь то, что ещё не написано. Особенно привязчивое. Ну ладно.

— Это хорошо, что вы не психиатр.

— Почему?

— Мне с психбольницы идти далеко, — я не стебусь, на другой стороне Юбилейного реально психбольница находится, — Да она ещё и в другую сторону. А так выйдем вместе, пока идём — поговорим. Вы же в Областную едете?

— Да, в перинатальный центр.

Ах, детки! Как трогательно. Или не-е-ет… Фубля.

— Тогда нам сейчас нужно выйти. Тут удобнее всего.

Мы вышли на «Четвёртой школе», и я сразу подцепила парня под руку. И мускулатура вон какая проработанная. Доктор, как же. Акушер-спринтер, бляха муха.

— А какой из видов спорта предпочитаете?

Он глянул искоса, мельком. А я увидела, да, хоть и смотрела прямо. Очень у меня боковое зрение отчётливое. Я даже одно время думала, что из-за вот этой развитой периферии у меня основное зрение село. Бросать надо такие экзерсисы, чтоб не испортить снова, тьфу-тьфу…

— Шахматы, разве что.

И тут я вполне натурально подвернула ногу (да постоянно со мной такое!). Подстраховал прям грамотно.

— Слушайте, хоть соврите что-нибудь правдоподобное. Я ж на борцов и бойцов полжизни смотрю. Скажите, что занимаетесь… ну хотя бы баскетболом. Футболом, я не знаю… Они тоже жилистые и хорошо координированные. Какие шахматы, ну что это вообще…

Мой спутник вежливо улыбался и делал вид, что не понимает. Склифосовский, тоже мне. Спросил для поддержки разговора:

— А вы где учитесь?

— В Краснодарском политехническом. Факультет глубокого бурения, — он слегка нахмурился, — Что, не похоже?

Мы прошли уже больше пол-лестницы, вон уже и аптека горелая, которую так и не восстановили, близко. Я остановилась, упёрла руки в боки и произнесла с интонациями тёти Лины из «спокойной ночи, малыши!»: