99 книжных вивисекций. Рецензии с перцем и кровью

Дело в том, что герой не по профессии, но интересуется родословной славян. Откуда они пришли, какие народы были их пращурами. В научной среде высказываются разные версии, одной из них, достаточно экзотичной, является предположение о родстве славян с европейскими народами этруссков и венетов, то есть они праславяне. Герой направляется на конгресс, посвященный этрусскам, и начинается необычное. Не стоит пересказывать детали сюжета, они увлекательные, но суть в том, что мир или точнее болото не желает развития этих исследований, поэтому препятствует им. Причем здесь речь не идет об ультрапатриотизме, поэтому и появилось название произведения, корабль в пустоте, то есть реакция мира есть, но почему она именно такая…

Вышеизложенное одна из граней романа. Но есть и другая. Герой вдруг выясняет, что происходящие с ним в жизни странные события из романа, который он в своем мире даже не писал, а в одном из миров, в который он попал вследствие блужданий сквозь зеркала, – написал и сдал в редакцию литературного журнала для публикации. То есть речь идет о выдуманном им самим мире, в который он попал уже в одном из вариантов его реальной жизни. Каково? Речь идет, ни много ни мало, о взамозаменяемости выдуманных миров и реальности, то есть о виртуальности бытия.

Надо отдать должное герою, он сумел сориентироваться в необычной ситуации и как будто вышел из нее с честью несмотря на то, что бесследно исчезают целые цивилизации, как произошло с этруссками, а уж что говорить об отдельном человеке, одиноком корабле в окружающей пустоте.

Еще один аспект. Не так часто православная молитва в художественном произведении является литературным приемом. В романе именно молитва спасает героя в нескольких безвыходных ситуациях и переносит в другое пространственно-временное место в калейдоскопе возможных миров. Здесь не имеет принципиального значения, что используется именно правосланая молитва. Речь о прямом обращении к судьбе или высшим силам, можно называть как угодно. Искренняя подобная просьба в критические моменты выручает, так считает автор, и я склонен согласиться.

Но самое интересное, что аналогичные взгляды в моем недавно законченном романе. Это еще более удивительно, что Андрей Венедиктович Воронцов, Мастер литературного цеха, является моим учителем, серьезно подтолкнувшим к изучению литературы. Еще одно интересное совпадение.

12. Покров-17 Роман, 2020 Александр Пелевин

Лауреат литературной премии Нацбест-2021. Фантастика молодого петербургского автора. Однофамилец того самого. Эти обстоятельства плюс рекомендация сподвигли на прочтение.

Еще Стивен Кинг говаривал, что пользы от чтения плохих книг не меньше, чем от хороших. Тот самый случай. Читаешь и думаешь, а ведь и я так же смогу, если не лучше. Оптимизм навевает чтение подобных книг.

Идея книги в преодолении. Отчаяние, страх, смерть. Все это необходимо предолеть герою, чтобы исчез проклятый Покров-17, закрытый от внешнего мира город.

Чудовищные, несчастные, агрессивные ширлики, мертвые святые с огненными нимбами над головами, наступающая темнота, когда поглощаются все окружающие вас фотоны. Это артефакты типа научного допущения. Человек превращается в ширлика, если тебя он укусил или ввели черную жидкость, настой из комочков грязи после наступающей темноты.

Повествование скачет во времени от военных лет до наших дней, трагических событий 1993 года у российского Белого дома. Используется прием введения в текст выдержек из документов и литературного произведения самого героя-писателя. Этот литературный прием давно раскритикован за нудность чтения такого текста и проявление неумелости автора встроить документальный текст художественно в ткань повествования.

Автор далек от науки, поэтому в научном плане описание феномена наступающей темноты концы с концами не вяжутся абсолютно. Потом, зачем нужны параллели войны именно с 1993 годом? Почему роман героя-писателя стал реальностью? Что именно предолевал герой, почему именнно это? Ждешь некого логичного окончания, какой-никакой кульминации, чтобы хоть как-то оправдать время, затраченное на чтение романа, а в конце получаешь полную и окончательную неразбериху в повествовании.

Остаешься в недоумении. Ведь это Нацбест, лауреат премии! Или что-то с моей головой, или еще у кого. Спускаешься на грешную землю и понимаешь, что скорее с моей, ведь там профессиональные критики, а также читатели, которые платят свои кровные за покупку книги. Но вроде много читаю и отличить слабый текст от сильного был до этого прочтения в состоянии. А тут происходит явное смешение понятий. Назвал бы графоманией, но тут Нацбест. Опасное раздвоение сознания вызывается этим романом.