999999999 маны. Том 4

— Обычно так и происходит, — согласилась Дюбуа, — Вот только Император, с какой стороны не посмотри, не был «обычным», господин Ротт, — старушка с гордостью улыбнулась. — Как бы ему не хотелось верить в обратное… Люций — первый пробуждённый, и, возможно, сильнейший из всех. Его сила ещё борется, потому что несёт отпечаток его личности, а Люций бы боролся до конца.

Я чуть не поперхнулся воздухом. Сдерживать скверну остатками силы воли… даже после смерти? Либо этот Люций и правда был очень крутым мужиком, либо меня где-то пытаются жестко нае*ать.

Опыт подсказывает сначала рассчитывать на второй вариант.

— Жаль, конечно, что я не смог с ним познакомиться… — пробормотал я.

В этом была частичка правды.

— Да, — мило улыбнулась Дюбуа, снова нацепив свой образ доброй старушки. — Думаю, вы бы нашли общий язык. В ваши годы… он был в точности как вы. Такой же… яркий, упрямый, горящий своими идеями…

Она покачала головой.

— Наверное… если бы у нас был бы ребёнок, он был бы похож на вас. — произнесла она больше мечтательно, нежели сожалея.

Это уже было странно. Дождавшись, пока старуха окончит предложение, я демонстративно повертел головой по сторонам.

— Если бункер… гробница… служит как небольшое поле боя Императора и скверны на веки вечные, значит, это место должно быть защищено от скверны лучше, чем все кладбища Альянса Пяти, вместе взятые?

— Лучшей защитой из возможных, господин Ротт, — в голосе Дюбуа послышалась неиллюзорная гордость.

Я заинтересованно нахмурился. Нет, я не обольщался — если я здесь умру, то никакая защита не выдержит, и всё выльется наверх, в самый центр столицы. Но ведь лежащее передо мной тело — тоже сосуд…

— Но такой сильный пробуждённый, как Люций… получается может выдержать очень большое количество скверны, раз так долго с ней справляется?

Поклясться могу, что будь мы в мультике, над моей головой загорелась бы лампочка.

Дюбуа посмотрела на меня так, словно я обматерил её Люция, а не задал простой вопрос.

— Разумеется, — она фыркнула, — Но он достоин куда большего, нежели вечной бессмысленной борьбы.

Я задумчиво поглядел на старуху, потом на фотографии. Вот Император вместе с женой и детьми — в простой одежде, кажется, где-то на отдыхе. Вот он на открытии Мемориала Вечной Славы, на том самом месте, где когда-то произошла Кайзербергская Бойня и где он получил все свои способности. Вот на каком-то лётном поле, и рядом с ним одноместные самолёты — интересно, а это здесь к чему?

Впрочем, я не просто рассматривал фотографии. Это помогало мне свести кое-что воедино.

«Он достоин куда большего». «Наш ребенок был бы похож на тебя».

Я удержался от того, чтобы хмыкнуть.

Случайно найденный человек с Уроборосом не может быть надеждой на спасение Империи — слишком сложно было просчитать, что именно сейчас старуха найдёт меня, что всё сложится так, как сложилось. Значит, у неё есть другая цель… и до этого момента я никак не мог сообразить, какая.

Но теперь туман прояснился. В частице силы не было оттиска сознания Императора, не так ли? Там было само это сознание… оно до сих пор боролось со скверной внутри себя — и успешно выигрывало. А отказалась Дюбуа от этой ноши, потому что…

…тяжеловато будет жить со своим любовником в одном теле. Во всяком случае, ребёнка уж точно не заделаешь.

Наверняка это и есть тот козырь, о котором она говорила, а никакая не императорская печать. Люций наверняка заготовил доказательств своего возвращения в новом теле, сделал всё… не просчитал лишь того, что поиск другого Уробороса затянется на столько лет. А какой момент подойдет для триумфального возвращения отца нации лучше, чем тот, когда из-за грядущей войны часы судного дня зависли всего в минуте от полночи?

Я тяжело вздохнул.

Ладно, обломаем ей праздник. Не в первый раз.

Раз уж Император был весь из себя такой распрекрасный, то он наверняка понял бы, почему я хочу сделать именно то, что хочу сделать. Выброс скверны такого масштаба, что был в моем теле, посреди столицы Империи, перечеркнет потуги любого политикана, даже самого талантливого. А здесь можно будет свести урон до минимума, за двойной стеной из самого сосуда в виде его тела и запечатанной комнаты.

В конце концов, можно будет вернуться и попытаться помочь ему.

Я окинул Дюбуа взглядом — и шагнул к Императору. Чтобы влить в него часть своей скверны, мне нужно всего лишь добраться до частицы силы. Только доставать её я не собирался. Я шагнул вперёд и положил руку покойному Люцию на грудь.

— Стой! — Дюбуа шагнула вперёд, вновь перейдя на «ты». — Ты что творишь?

— То, что вы просили, — я поглядел на неё. — Хочу достать частицу.

Женщина удивленно выпучила глаза, удивленная таким резким согласием.

— Так ты согласен? — она быстро закачала головой, осознав, что этот вопрос более не уместен. Не здесь, — она быстро огляделась. — Не в этом месте. Нужно всё подготовить, воссоздать условия… чтобы как в… — она резко осеклась на полуслове, понимая что может ляпнуть лишнего и раскрыть мне те карты, что позволят играть без её непосредственного участия.