9b58864f25e6442ef7bd155c13772be4

- А все же, Садик, ты с этим купчиком-то… словом – рассчитывал на какие-то пикантные встречи?

Садик издает носом странный звук, его глаза расширяются в удивлении, а сам он торопливо выплевывает слова, путаясь и мешаясь – если изъять все шероховатости и заминки, то картина выходила следующая – с купцом Садик познакомился случайно. На рынке у раззявы срезали кошель, понял он это только когда пришло время расплачиваться, и тут доброжелательный и обходительный мужчина спас растерянного Садика от унижения, заплатив за покупки. Садик поблагодарил, клятвенно пообещал вернуть долг и на следующий день отправился занести монеты. Купец встретил его ласково, предложил щербет, потом молчаливые слуги принесли закуски, и Садик сам не заметил, как провел в обществе приятного собеседника время чуть ли не до вечера. Купец между делом попросил Садика показать ему, приезжему, местные красоты, Садик не нашел возможным отказать, так они совершили несколько прогулок по городу и окрестностям, а потом вмешался Муавия и Садику только после его ужасного поступка пришло в голову то, как все эти невинные встречи выглядели со стороны.

- Сирхан, так я не понял – этот твой шпион, он соблазнял Садика или нет?

- Он очаровывал Садика. И надеялся договориться. Мне кажется, что о вкусах вашего секретаря он осведомлен не был, иначе бы поостерегся. Что, кстати, радует. Значит, соглядатаев во дворце у него нет или почти нет. Так как не приметить обжимающихся Садика и Муавия мог только слепец.

Садик, уже было вернувший лицу свой обычный цвет, при последних словах Сирхана краснеет столь ярко, что мне даже его жалко. Что ж, теперь мне по крайней мере ясно, о чем с самого утра желает попросить Садик – горячий Муавия после своей несдержанной выходки был заключен под стражу и секретарь жаждет заплатить за ревнивца штраф. Была у меня мысль немного поломаться просто для собственного развлечения, но я рассудил, что от страдающего Садика никакой пользы – перенервничав, он начинает хуже работать, я же уже привык к безукоризненно составленным документам. Поэтому я милостиво разрешаю Садику внести в казну минимальную сумму, подписываю быстро составленный секретарем документ и церемонно передаю его в руки Сирхана. Тот, покривившись, двумя пальцами берет у меня листок и бормочет что-то про палки, которые некоторым неумным только на пользу пойдут.

- Сильно в этом сомневаюсь, Сирхан! Палки еще никому здоровья не прибавляли! – я смеюсь, Садик благодарно улыбается моим словам, его пальцы подрагивают.

Взмахом руки я отпускаю секретаря, повелев возвращаться не раньше завтрашнего утра. Садик упрямо вздергивает подбородок и прямит спину, я вижу, что он готов начать спор, привычное раздражение вскипает темной волной – несносный секретарь все время противоречит. Чтобы пресечь его возражения я важно поднимаю палец:

- И, Садик, я надеюсь уже завтра получить копию официально заключенного договора. Все-таки ты важная фигура во дворце, так что в чем-то Муавия прав – нехорошо человека морочить. Раз уж он твой фаворит, оформи все как следует.

Садик перестает думать о секретарских делах, он снова бледнеет – полагаю, теперь его помыслы занимает лишь Муавия и его реакция. Надеюсь, янычар будет разумен и не повредит моего секретаря. Хотя… пускать на самотек такое, пожалуй, не стоит. Едва Садик стремительно выходит из кабинета, я подзываю усту и даю указание – разговор Муавия и Садика не должен проходить в одиночестве.

Сирхан яростно пережевывает брынзу, в глазах у него застыло неодобрение.

- Что смотришь? – с некоторым раздражением спрашиваю я.

- Не пойму - что великому султану за дело… к чему следить за Садиком?

- Волнуюсь. Муавия наверняка разозлен, он, оказывается, ревнивец!

- И буян!

- Да, и буян. Как бы не приложил беднягу Садика.

- Ну, приложит. И что?

- Как что? Это же Садик! Да пока я второго такого же умницу найду! И найду ли… Сирхан, ты не мог бы намекнуть Муавию, что янычар у султана много, а секретарей толковых – по пальцам перечесть можно? Да, и пусть его отпускают из казарм на ночь.

- Не положено.

- Я сказал, значит, положено. Он теперь, вроде как, семьей обзавелся…

- Что, кстати, не положено, Муавия еще на службе! - упрямо продолжает гнуть свою линию Сирхан, я гневно поджимаю губы и рассержено смотрю в его наглые черные глаза.

- Как прикажет великолепный султан, - Сирхан кивает, якобы исправившись, но в уголках твердого рта прячется еле сдерживаемая ехидная улыбка, я делаю вид, что не замечаю и начинаю расспрашивать о Наджи.

Сирхан с удовольствием рассказывает о своем фаворите и, между делом, сообщает, что танцовщик готов порадовать меня новым танцем.

- А может он станцевать для шехзаде?

- Для шехзаде? – Сирхан глядит с сомнением, ведь танцы Наджи чувственны и волнующи, ребенок вряд ли оценит.

- Да. Не так, как он обычно это делает. Что-нибудь, что понравится двум малышам.

- Я не знаю. А великий султан не думал о том, чтобы пригласить бродячих артистов? Малыши любят представления.

- Думал. Не хочется приводить во дворец сомнительных людей.