А. А. Ахматова. Лирика. Избранное. Анализ текста. Литературная критика. Сочинения.

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что, красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой!»
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего погребального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем – не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь,
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слезы, струится подтаявший снег.
И голубь тюремный пусть гулит вдали
И тихо идут по Неве корабли.

Анализ текста

«Романность» лирики Ахматовой

Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») – почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме.

Две вышедшие в 20-х годах книги об Ахматовой, одна из которых принадлежала В. Виноградову («О поэзии А. Ахматовой: Стилистические наброски. Л., 1925»), а другая Б. Эйхенбауму почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства, то есть воплотившегося в слове человеческого содержания.

Как еще отмечал Б. Эйхенбаум в своей книге («Анна Ахматова: Опыт анализа. Пг., 1923»), для ахматовской лирики характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу.

В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких «романов»:

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —

И загадочных древних ликов

На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его – напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.

Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.

Нередко стихи Ахматовой походят на беглую запись в дневнике:

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
А я была его женой…