А. Азимов, Г. Уэллс

– Раз вы не хотите проверить мои слова, срочно уничтожить ее. Иначе с кем-нибудь из ваших детей случиться несчастье.

– Все это ужасно! – воскликнула Клариса. В смятении она даже забыла о соблюдении дистанции и подошла слишком близко к Бейли. – Сначала убивают патрона. Потом отравляют Груэра, пытаются убить вас. У нас на Солярии нет и не может быть причин для насилия. У нас есть все, что нам нужно. Подождите… – Лицо Кларисы прояснилось, – послушайте, эта стрела не могла быть отравлена. Вы не сможете убедить меня в этом.

– Интересно, почему?

– А вот почему. Рядом с Диком находился робот. Робот никогда не позволил бы нанести вред человеческому существу. Первый Закон роботехники запрещает это.

– Чем спорить со мной, исследуйте стрелу, и вы убедитесь в моей правоте.

В голосе землянина звучала такая непоколебимая уверенность, что молодая женщина умолкла.

– Ну, а теперь вы по-прежнему уверены в том, что Гладия Дельмар виновна в смерти своего мужа? – спросил Бейли.

– Она была единственным живым существом, находившимся около него.

– Ага. А вот вы тоже единственное существо здесь, не считая детей, разумеется, и вы были около меня в тот момент, когда меня чуть не убили, не так ли?

– Я не имею ничего общего с этим делом, – решительно заявила Клариса.

– Вполне вероятно. Но так же вероятно, что и Гладия Дельмар невиновна. Ну, хватит об этом. Могу ли я воспользоваться вашим аппаратом для телеконтактов?

– Да, конечно.

Бейли точно знал, с кем ему нужно побеседовать. И это была вовсе не Гладия Дельмар. Тем более он был удивлен, когда он услышал свой собственный голос, произносящий:

– Парень, мне нужно установить контакт с госпожой Гладией Дельмар.

Бейли молча следил за манипуляциями робота, устанавливающего контакт. Может здесь, этот импульс возник просто потому, что у него остались неприятные воспоминания о последней встрече с Гладией. А может быть, он устал от общества Кларисы, ее безапелляционных суждений и преклонения перед мудростью солярианских обычаев… Так или иначе, но внезапно Гладия возникла перед ним. Она сидела в большом кресле и казалось в нем совсем маленькой и беззащитной. Ее волосы были собраны на затылке в большой пучок, в ушах были длинные блестящие серьги. Гладкое платье плотно облегало ее фигуру.

– Я рада, что вижу вас, Илайдж, – сказала она тихо, – я пыталась найти вас.

– Доброе утро, Гладия, – приветствовал ее Бейли. – А зачем я был нужен вам?

– Я хотела извиниться за мое поведение во время нашего последнего разговора. Но мистер Оливо не знал, где вы находитесь.

Перед мысленным взором Бейли промелькнула фигура Дэниела, которого неусыпно стерегут всевидящие роботы, и он усмехнулся про себя.

– Ладно, примерно через полчаса я прибуду к вам.

– Да, конечно… то есть как «прибудете ко мне»? – испуганно воскликнула она.

– Я должен встретиться с вами лично, – решительно заявил Бейли.

Глаза Гладии расширились от ужаса, ее пальцы впились в мягкий белый пластик подлокотников кресла.

– Зачем? – пролепетала она.

– Это совершенно необходимо. А пока скажите мне, кто работал с вашим мужем над созданием новых моделей роботов?

– Джотан Либиг, – сразу ответила Гладия, – он мой хороший друг.

– Неужели? – резко спросил Бейли.

Гладия взглянула на него испуганно.

– Может быть, мне не следовало говорить этого? – тихо спросила она.

– Нет, почему же… особенно, если это правда.

– Я всегда боюсь сказать что-нибудь не то… что-нибудь такое, после чего люди решат, что… в общем, я хочу сказать, что очень тяжело, когда все вокруг уверены, что ты в чем-то виновата.

– Не надо расстраиваться, Гладия. Лучше скажите, каким образом этот Либиг оказался вашим другом?

– Я и сама не знаю. Он живет в соседнем со мной поместье. Мы с ним много беседуем и гуляем. Во всяком случае раньше… до… – она запуталась.

– Гуляете?

– Ах, я все время забываю, что вы – землянин. Конечно, каждый гуляет по своему поместью, но мы устанавливаем телеконтакт в движении, и нам кажется, что мы находимся рядом.

Вдруг она рассмеялась.

– Бедный Джотан, – пробормотал она сквозь смех.

– Почему «бедный»?

– Если бы мы оказались действительно рядом, я думаю, он бы умер от ужаса.

– Почему?

– Джонатан в таких вопросах ужасно чувствителен. Он говорил мне, что уже с пяти лет перестал лично встречаться с людьми. Признавал только телеконтакты. Рикэн, – она запнулась, потом продолжала, – Рикэн, мой муж, раньше восхищался Джотаном. Рикэн говорил, что в нем видны черты человека будущего. А вы согласны с этим, Илайдж?

– Я не являюсь авторитетом в данном вопросе, – сухо ответил Бейли.

– В своем отвращении к личным встречам Джотан дошел до того, что наотрез отказался вступить в брак. Рикэн спорил с ним, доказывал, что его поведение антиобщественно, что его превосходные гены следует использовать в общем котле населения планеты. Но напрасно. Джотан не поддавался на уговоры.

– А разве он имеет право отказываться, если ему предписана женитьба?