А,Б,В,Г,Д и другие

Ребята сидели разутые. Кеды и шерстяные носки, разложенные на камнях, дымились под жарким солнцем.

– Познакомьтесь – сказала Лжедмитриевна, – это Алексей Палыч и Боря.

Ребячьи ступни от хождения в сырой обуви слегка посинели, кожа на них сморщилась. Алексей Палыч искоса глянул на ступни Лжедмитриевны. Они были точно такими же. И комары Лжедмитриевну тоже кусали: на ее шее и на кистях рук виднелись свежие волдыри. Впрочем, это еще ничего не значило: робота можно сделать и не такого.

– Они пойдут с нами, – сказала Лжедмитриевна.

Никто не возразил. Никто не обрадовался. Ребята молча разглядывали жалкую парочку. Пускай даже похищение рюкзаков было проверкой. Проверяющие тоже обычно симпатий не вызывают.

– А в чем они пойдут? – спросил паренек с косынкой.

– Не знаю, – сказала Лжедмитриевна с видом если не равнодушным, то вполне безмятежным.

– Так и пойдем, – мрачно сказал Борис.

Ребята дружно засмеялись. Борис насупился. Ему-то было не до смеха. Алексей Палыч, помня о своем учительском положении, потихоньку ежился от неловкости, мучительно подыскивая какие-то нужные слова, и не мог их найти.

Но смех немного разогнал облака неприязни. Ребята почувствовали свое превосходство и от этого стали добрее.

– У меня есть запасной свитер. Только он "хебе". – Девочка, которая приходила за ними, покопалась в своем рюкзаке и перебросила свитер Борису.

Борис ловить не стал. Свитер мягко ударился о его грудь и упал на землю.

– А у меня кеды, – сказал паренек в темных очках.

Связанные шнурками кеды мелькнули в воздухе и опустились возле ног Алексея Палыча. Он нагнулся, взял кеды и посмотрел на подошву, где был оттиснут размер.

– Подойдет?

– Спасибо, – сказал Алексей Палыч, и все почему-то опять засмеялись.

Лжедмитриевна внимательно и серьезно за всем наблюдала. Чувств на ее лице было не больше, чем на лунном диске.

Подбежали двое посланных к лесу. Они принесли фляги с водой.

– Нашли родник! Вкусная! – выпалил один, и оба уставились на чужаков.

– Гы-гы. – Что это выражало, было неясно, и выяснить не удалось, потому что они тут же плюхнулись на землю. – Есть хочется – жуть!

Остальным больше хотелось пить. Обливаясь и вкусно чмокая, ребята пили. Дошла очередь и до Алексея Палыча. Он послушно засунул горлышко в рот.

Впервые в жизни он понял, что ничего не бывает вкусней прохладной, чистой воды.

"Теперь буду пить только такую, без варенья, без сахара..." подумал Алексей Палыч и тут же поперхнулся. Но не от воды, а от шепота.

– Зачем этого старика взяли? – спрашивал один из водоносов. Рассыплется ведь по дороге.

В свои сорок пять Алексей Палыч стариком себя не считал, даже не задумывался над этим. Но сейчас пришлось смириться. Это был тот случай, когда утопающий вцепляется в горло своему спасителю. Не виноват был мальчишка, не знал он, что стоит на краю гибели.

Борис пить не стал, но остаток воды вылил себе на макушку.

– В следующий раз сам за водой пойдешь, – сухо заметил паренек с косынкой.

– Собака охлаждается через язык, а я через голову, – дерзко отозвался Борис. На самом деле ему вовсе не хотелось ссориться. Ребята ни в чем перед ним не провинились. Но и Борис был не виноват в том, что напрашивался в компанию, ему бросали свитера, словно нищему. Просто грубость помогала крепче стоять на ногах.

– А он умный... – сказал паренек с косынкой. – Да, Елена Дмитриевна? Нам бы таких умных побольше.

Лжедмитриевна юмора не оценила.

– Да, – сказала она, – он умный. Ты, Стасик, можешь не сомневаться.

Тем временем из рюкзаков достали три пачки печенья и плитку шоколада. Каждому досталось по три штуки и по одной дольке.

Алексей Палыч попытался проявить благородство.

– Не нужно. Мы ведь ничем не можем с вами поделиться. Мы не взяли продуктов. Забыли... я хочу сказать – потеряли... Когда мы купим...

– Вы ничего по пути не купите, – сказала Лжедмитриевна.

Алексей Палыч, хоть и сидел, мысленно подпрыгнул на месте. Что же, они всю дорогу так и будут объедать ребят? Нет, он этого не допустит, он будет экономить предельно. А несколько дней можно вообще ничего не есть. Вот только Борис...

Алексей Палыч незаметно опустил печенье в карман.

Борис не стал есть печенье по другой причине. Он был человеком самолюбивым и не хотел так быстро сдаваться. Долька шоколада почти растаяла в его ладони. Это не осталось незамеченным.

– Ешь, – сказал Стасик, – ты не у папы с мамой. У нас никого не уговаривают.

Борис неопределенно мотнул головой.

– Ешь, – повторили ему. – У нас выделяться не положено. Дисциплина существует для всех.

Но Борис еще пробовал сопротивляться.

– Ты что, командир?

– Он заместитель руководителя группы, – сказала хозяйка свитера.

– А тебя, Мартышка, пока не спрашивают, – отозвался Стасик.

– А ты руководи поменьше.

В эту перебранку, которая, впрочем, была беззлобной и как будто привычной, Лжедмитриевна не вмешивалась. Она молча переводила взгляд с одного говорившего на другого.

– Боря, нужно съесть, – это уже Алексей Палыч, перешедший в ряды противника, начал понемногу предавать своего верного друга.

– Ешь, Боря, – почти ласково сказала Мартышка.