А,Б,В,Г,Д и другие

– Сейчас?.. – Лена улыбнулась достаточно грустно для того, чтобы понять, что ей было не слишком весело, но и достаточно для того, чтобы Алексей Палыч отметил, что за последние сутки она научилась улыбаться. – Сейчас я сама не знаю...

– А если бы все сложилось иначе? Я мог не поехать в Город... не пойти с вами... не пустить Бориса, наконец.

– Тогда меня бы отозвали. Провели эксперимент с кем-то другим. Но Совет решил, что вы с Борей идеальные кандидатуры. И что вы пойдете.

Может быть, Елена умышленно льстила, чтобы чуть-чуть загладить свои провинности. Но Алексей Палыч, которого жизнь не баловала ни премиями, ни наградами, ощутил в груди приятную теплоту.

– Мы с Борей далеко не идеальные люди, – попытался он смягчить похвалу, за что и был немедленно перенесен из теплой воды в холодную.

– Идеальные своим несовершенством, – пояснила Елена.

– Гм, – сказал Алексей Палыч и обратился к Борису: – А ты что об этом думаешь?

– Строителей, четыре, сорок четыре... – сказал Борис.

– Это еще что?

– Мартышкин адрес.

– Она живет по этому адресу, можешь не сомневаться, – сказала Елена, – только настоящая. Можешь ее навестить...

– Делать мне больше нечего, – сказал Борис. – А ты, наверное, врешь, что не знала...

– Честное слово! – сказала Елена.

Борис усмехнулся.

– Честное... Мазь ты украла?

– Я.

– А спички, а карту?

– Тоже я.

– Какое же у тебя может быть честное слово?

– Это было в моей программе с самого начала. Не я придумывала. Ты знаешь, Боря, сколько было споров... Нужно было придумать какие-то трудности. Считается, что при этом люди проявляют наиболее сильные стороны характера. Ну, соответственно – больше эмоций...

– Не сильно ты нас напугала, – усмехнулся Борис.

– Я тут ни при чем, – вздохнула Елена. – Множество ученых заседали по мази, создали модель комара... У нас ведь их нет. Еще больше заседали по спичкам: огнем мы не пользуемся. Уйма ученых решали, что делать с картой... Только по тебе было создано несколько комиссий. По Алексею Палычу – тоже много...

– Вам что, делать нечего? – спросил Борис.

– С вашей точки зрения – да, – сказала Елена. – Потому и заражаются наши наблюдатели – они под вашим влиянием начинают действовать не по программе. Но тогда они перестают быть наблюдателями.

– А все-таки ты врешь, что не знала про ребят.

– Не вру, – сказала Елена и упрямо мотнула головой.

– Поклянись.

– Я не умею.

– Скажи: чтобы мне больше никогда моей планеты не увидеть.

– А мне и так не увидеть, – спокойно сказала Елена. – Я остаюсь здесь. Там я уже не нужна. Сейчас мне сообщили, что отзывать меня не станут.

Алексей Палыч мысленно вздрогнул. Он представил себе новый круг приключений с Еленой, которую нужно будет куда-то пристроить, что совершенно немыслимо без паспорта, прописки, социального положения, о происхождении уж и говорить нечего.

– Что же вы намерены делать? – спросил Алексей Палыч.

– Пока не знаю.

– Но ведь это жестоко.

Лена усмехнулась:

– У нас не существует понятия "жестокость", поскольку не существует понятия "доброта". До этого я додумалась сама, Алексей Палыч! Это – по-человечески?

– По-человечески, да не совсем... – сказал Алексей Палыч. – они и сейчас нас слышат?

– Нет. Они отключились.

– Неужели так трудно вас отозвать?

– А зачем? Им я не нужна. – И тут Алексей Палыч отметил, что впервые Лена произнесла "им", а не "нам". – Информацию они получили. Теперь для них я бесполезна, потому что я заразилась. Все логично. Не я первая, не я последняя. Моя сестра, например, была послана к вам младенцем. Ее подобрали, воспитали. За этим процессом следили. Недавно ее отозвали в "отпуск". Это не такой отпуск, как на земле, – всего несколько минут. Но там она оказалась совершенно бесполезной: полностью очеловечилась...

– Стоп! – сказал Алексей Палыч. – Как зовут вашу сестру?

– Лена.

– Елена Дмитриевна Кашеварова, кандидат в мастера спорта?

– Да. И еще – студентка педагогического института.

– Так вот вы чья копия!

– Молекулярная, – сказала Елена. – Или, как у вас говорят, генетическая. Мы близнецы.

– Она вас знает?

– Нет.

– Чушь какая-то! – возмутился Алексей Палыч.

– Вполне логично, – возразила Лена, но на этот раз в голосе ее промелькнула довольно земная ирония.

Поезд завихлял на стрелках городского вокзала. Поплыл мимо и остановился бетонный перрон. Алексей Палыч, вышагивая по перрону, все же не оставлял мысли о том, чтобы заглянуть в ту самую школу и справиться насчет ребят. Это было необходимо для его собственного спокойствия.

И тут он увидел группу туристов.

Навстречу им по перрону нагруженные рюкзаками шли:

Елена Дмитриевна Кашеварова, ни одной молекулой не отличавшаяся от той, что шла рядом с Алексеем Палычем и Борисом;

Стасик с шейным платком, повязанным под воротом свитера,

Гена в темных очках,

сосредоточенный Чижик,

акселерат Шурик,

толстая Валентина,

Марина-Мартышка со своим обычным румянцем на юных щеках.

Алексей Палыч и Борис так и застыли на месте. Среди обтекающих их пассажиров они выглядели монументально, и не обратить на них внимания было невозможно. Ребята обратили.