A&B

Она резко и грубо схватила его за нос и притянула к себе. Ее рубиновые глаза оказались в паре сантиметров от его, и как много отражалось в них злости сейчас.

— Так, Лаэр, послушай меня, — она говорила четко, не повышая голоса, но властно и даже несколько жестко. — Ты не помрешь, пока я тебе на это разрешения не дам. Ты меня понял?

— Я могу ошибаться, но, по-моему, мне на это разрешение не нужно, — гнусавым голосом ответил он, не отрывая взгляда от нее.

— Только попробуй. — Она сжала его нос сильнее.

— Ладно-ладно, — сдался он, она отпустила нос. — Спрошу разрешения, если вдруг соберусь копыта откинуть. — На лице у него появилась улыбка.

— Ты чего это заулыбался? — Она посмотрела на него с прищуром.

— Это было так мило, Хики. Ты испугалась моей смерти.

— Ну ты и дура-ак, — медленно протянула она и вернула свой взгляд ночному небу. — Все живое боится смерти.

— Это, конечно, так, но ты испугалась не за себя, а за меня.

— Да нет. Тут как раз я испугалась за себя. Ну умрешь ты. Отмучаешься, сознание твое угаснет и все. Тебе уже не будет ни больно, ни страшно, ни одиноко. Ты уйдешь куда-то, откуда обратной дороги нет, а я останусь здесь. Одна. Даже представлять этого не хочу. Как мне жить без тебя? Как каждое утро просыпаться и осознавать, что тебя нет и никогда уже не будет? Я долгой этой пытки не выдержу. Именно поэтому я хочу, чтобы, если умру я, ты с этим справился, чтобы продолжал жить. Обещай мне это.

— Я не буду тебе давать обещание, которое не смогу выполнить. Я не проживу без тебя ни дня, так что извини.

— Куда ты денешься-то?!

— Так. Ладно. — Он проигнорировал ее вопрос. — Болтать под звездами круто, конечно, но мне кажется, от сосисок на костре уже угольки одни остались.

— Блин, сосиски! — Она подскочила и почти бегом направилась к костру. — Чего ты раньше-то не напомнил?!

— Да я и сам только вспомнил. — Он также поднялся, отряхнул руки, и направился за ней.

Он помнит, как потом они ели эти «не так уж и сильно» подгоревшие сосиски, обгрызая почерневшую сторону, как долго болтали около трескучего костра. Волосы ее пропитались запахом дыма и хвои от постоянно застревающих в ее взлохмаченных волосах сосновых иголок. Как было приятно забраться в прохладную ночную палатку, укутаться одним с ней одеялом, засыпать, чувствуя запах костра от ее волос и тепло ее тела. Наутро палатка превращалась в чертову жаровню, озаряющая все внутри себя своим едким оранжевым цветом. Он всегда просыпался весь липкий от пота с одним лишь желанием — вылезти, наконец, на свежий воздух. Ее он никогда не заставал рядом — она обычно просыпалась раньше него и уже купалась в озере к тому моменту, как он выползал из палатки. Конечно, он, не задумываясь, присоединялся к ней, с удовольствием влетая в освежающую воду. Устав резвиться в воде, в итоге они взбирались обратно по склону в лагерь, ели простой завтрак. Иногда это были те же сосиски с хлебом, иногда подогретая тушенка, иногда запеченная в фольге картошка, которую она закидывала в самые угли. И он не соврет, если скажет, что это были одни из самых вкусных блюд, что он когда-либо ел. Потом они занимались своими делами: он обычно читал книгу в тени сосен — много солнца вредно для его кожи, она шла загорать или купаться, а иногда просто бродила по лесу, осматривая всякую живность. Один раз, когда она была в лесу, он услышал странный визг. Он сразу подорвался и побежал к ней. То, что он увидел, сильно его рассмешило. Она бегала кругами, унося ноги от одного маленького, но очень агрессивно настроенного к ней ежа. Он верещал и гнался за ней, перебирая своими лапками так быстро, что она не могла от него оторваться. То ли она гнездо его разворошила, то ли она ему просто очень не понравилась, не ясно, но в результате еж был очень недовольным и явно намеревался отомстить обидчице. Он спас ее, заредив по ежу сосновой шишкой. Не сильно, но так чтобы отпугнуть его. Это сработало. Вместо заслуженной благодарности за спасение от грозного лесного хищника Себ получил втык за то, что смеялся. Потом они сели обедать. После обеда пошли купаться. Время пролетало быстро, и вот они уже смотрели на закат, отражающийся от водной глади озера. Когда солнце полностью спряталось за горизонт, она начала готовить ужин. Он сидел рядом и, чтобы ее немного развлечь, зачитал ей вслух отрывок из книги, что сейчас читал. Потом они поужинали и разговорились. И следующий день был наполнен таким же спокойным размеренным счастьем, что и этот.

«Сколько мы тогда там пробыли? Неделю, кажется» И это была не единственная их счастливая неделя. Их было много, очень-очень много. Одна лишь секунда этого счастливого времени оправдывала все страдания, что они пережили до и после, а у них были целые годы этого счастья. «Как я хочу обратно туда». Он встал со скамейки и потянулся. Тело сильно замерзло — нужно идти дальше. Теперь он знал, куда направится — туда, где когда-то они были с ней вдвоем.