А. Блок. Его предшественники и современники

для себя, для своего искусства, для своего отношения к современному человеку

проблемы он здесь ставит.

Конечно, Блок не прославляет реакцию, ее временную победу: всякий

непредубежденный человек отвергнет такое чтение блоковских образов, в том

числе и образа «сине-лилового» мрака. Блок хочет увидеть в душе

современного человека преломление больших проблем времени. Именно так и

только так можно понять общую тенденцию всех его исканий в их

совокупности. В докладе о символизме ошибка Блока состоит не в мнимом

прославлении реакции, но в том, что большие обобщающие начала в подходе

современного художника к современному человеку, вопреки своей собственной

эволюции, он пытается незакономерно связать с символизмом как с

литературной школой. Самый его отказ от этой ошибочной идеи диктуется

опять-таки всем его развитием как мыслителя и художника. В конце 1910 г. в

11-м номере журнала «Русская мысль» Блок публикует подборку стихов под

общим циклическим названием (хотя эта подборка и не является циклом в

собственном смысле слова) «Страшный мир». Это одно из самых важных

событий в художественной жизни Блока. Поэтическая формула «страшный

мир» отвечает блоковским поискам такого художественного подхода к

современному человеку, при котором его образ представал бы в специфически

современных внутренних коллизиях и одновременно был бы высоким

трагедийным образом, существовал бы в большой общей перспективе движения

исторического времени. Эта подборка открывается стихотворением «Демон»

(апрель 1910 г.), связанным с прозой Блока первой половины 1910 г., и в

особенности с блоковским осмыслением искусства Врубеля.

В первоначальную публикацию «Страшного мира» кроме «Демона» входят

еще три стихотворения: «В ресторане», «Большая дорога» («Сегодня ты на

тройке звонкой…») и «Вдвоем» («Черный ворон в сумраке снежном…»); два

последних стихотворения в дальнейшем уходят из раздела «Страшный мир».

Но «Страшный мир» вообще — не раздел, не цикл и даже не одна из тем поэзии

Блока; это нечто несравненно более важное. Художественная концепция

«Страшного мира», в органических соотношениях с циклом «На поле

Куликовом» и «Итальянскими стихами», представляет собой один из

определяющих, организующих факторов зрелой лирической системы Блока.

Это гибкое, сложное, не поддающееся схематически-прямолинейным

определениям художественное образование; именно поэтому особый интерес

представляют собой его первоначальные очертания, его, так сказать,

первоначальное зерно, его истоки в эволюции Блока.

Необыкновенно важную роль в выявлении, оформлении «Страшного мира»

играет стихотворение «Демон» и контекст, в котором оно возникает. В фигуре

Демона Блок очевидным образом хочет дать широко обобщенный трагедийный

образ современного человека. В одном из первоначальных набросков

стихотворения тема Демона связывается прямо с эволюцией Блока, с теми

фантасмагорическими образами раздвоенности, противоречивости

современного городского человека, которые оформлены в теме Незнакомки:

Как будто все сорваны маски,

И все позабыты века

И (визгом) врывается в ласки

Она — Незнакомка — Тоска.

В таком изображении тема современного демонизма оказывается одним из

проявлений духовной опустошенности «бродяги», «рассословленного»

человека; существеннейшее отличие, однако, состоит в том, что, если для самих

героев лирической ситуации «все позабыты века», они не «позабыты» для

автора. Если Незнакомка в своих вариантах 900-х годов была

фантасмагорической фигурой прежде всего потому, что в авторском подходе к

теме был дуализм, отсутствие объединяющего художественного принципа

осмысления, то сейчас лирическая ситуация оценивается единым трагедийным

взглядом автора.

Фигура Демона — не фантасмагория раздвоенности, на почве которой

стоит сам автор, но персонаж трагедийного обобщения, мифа как единственно

возможного сейчас для Блока способа объективированного художественного

изображения подобной душевной ситуации. В мифологическом сюжете

стихотворения несколько пластов. Опыт «Итальянских стихов» присутствует в

блоковском «Демоне». Первоначальное ядро восходит к Лермонтову, именно

через Лермонтова комментировал врубелевского Демона сам Блок, и для него

самого «лермонтовское» было неотъемлемой принадлежностью концепции

«Страшного мира». Это не «влияние», «заимствование» или что-либо в этом

роде. Это живая культурная традиция, которая для Блока — сама история,

живущая в сегодняшнем человеке. В плане историко-литературном Блок идет от

поэзии 80-х годов — к поэзии 40 – 50-х годов на протяжении своей эволюции в

900-е годы; в 10-е годы в мощном голосе Блока-трагика слышен Лермонтов.

Живущая и развивающаяся история в человеке сегодня, по Блоку, не может

миновать Врубеля, и через Врубеля Блок воспринимает Лермонтова. Но и

Врубель, и собственная «Незнакомка» — особый этап уже современной

истории, дифференцирующейся, расчленяющейся на глазах у живущих сегодня

людей; Врубель — это «вчера», еще живое, но уже отходящее. В законченном

стихотворении уже нет Незнакомки, а врубелевская ситуация дается так, как

давались мифологические сюжеты и персонажи в «Итальянских стихах» — как