А-бомба

Канарис и другие пассажиры самолета, выйдя из машины, спустились в бетонную траншею, ведущую к подножью большого холма, - и вновь проверка документов. Четыре шеффюрера СС из батальона лейб-штандарт "Адольф Гитлер" тщательно исследуют удостоверения посетителей. В конце концов следует разрешающий наклон головы и небрежное движение рукой в направлении лифта.

Кабина лифта с пассажирами устремилась вниз.

Остановка. Еще несколько шагов - и посетители в служебном бункере Гитлера. Стены отделаны под темный дуб. Низкий потолок с лепными украшениями. Свет специальных ламп создает иллюзию солнечного освещения.

Гитлера еще нет.

Приглашенные сидят в жестких креслах вокруг стола, на котором разложены карты. Перед ними на стене портрет Фридриха II - патриарха прусской политики завоеваний. Точно такой же портрет висит в кабинете Гитлера, в берлинской новой имперской канцелярии.

В бункере настороженная тишина, каждый занят своими мыслями. Шаги за дверью прерывают размышления присутствующих. Адъютант генерал Шмундт открывает дверь и, посторонившись, пропускает в бункер Гитлера и Гиммлера.

Все вскакивают с мест, не сводя глаз с фюрера. Тот молча идет к столу голова опущена, руки Перед грудью странно переплетены, левая рука обхватила правую. Он одет в черные брюки и серый китель. Китель удлинен. Сделано это умышленно, чтобы скрыть недостаток фигуры Гитлера - чрезмерно широкий таз. На кителе железный крест I класса и красная нарукавная повязка с белой свастикой. На галстуке - булавка-заколка с нацистской эмблемой. Все кажется в нем вялым. Плечи сутулятся, руки словно лишены костей, лицо серое. И только глаза горят лихорадочным блеском.

Гиммлер - в своем обычном черном мундире. И если по виду Гитлера без труда можно определить, что он озабочен и раздражен, то рейхсфюрер СС, как обычно, непроницаем: губы сжаты, бесцветные глаза щурятся за круглыми стеклами пенсне.

Небрежно махнув рукой с чуть откинутой ладонью, Гитлер предлагает генералам и офицерам садиться. Минутный шум, и все усаживаются. Среди присутствующих командующий сухопутными войсками Германии, начальник штаба верховного командования, начальник штаба оперативного руководства, адъютанты, офицеры из оперативного управления и разведки.

Совещание началось с доклада начальника штаба верховного командования, который подвел очередные итоги военных действий за сутки. Потом Канарис стал докладывать итоги своей поездки в Испанию к Франко, очень коротко, подбирая слова, чтобы не сказать лишнее.

Гитлер в упор разглядывает шефа военной разведки и вдруг прерывает его доклад:

- Мы еще вернемся к докладу о поездке... А пока ответьте: знакомо ли вам имя Альберта Эйнштейна?

- Конечно, мой фюрер.

- Тем хуже. Почему тогда его выпустили из страны?

Канарис после небольшой паузы докладывает:

- Эйнштейн - физик, эмигрировал из Германий лет десять назад. Сейчас живет в США . Я был назначен вами, мой фюрер, главой военной разведки спустя несколько лет.

Действительно, в начале 1933 г., когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейна не было в Германии. Он в это время читал лекции в Америке.

Покидая домик в тихой деревушке Капут, вблизи Потсдама, Эйнштейн сказал жене:

- На этот раз посмотри на него хорошенько.

- Почему?

- Ты его больше не увидишь.

Эйнштейн понимал, что фашизм дал немецкому обывателю, мещанину, униженному своей незначительностью, выход к чувству превосходства, не требующему никаких доказательств, кроме одного, присущего со дня рождения: достаточно того, что ты родился немцем.

Какие-то много вообразившие о себе умники ищут линию своей жизни, ее логику, ее движение в этом огромном, сложном и трудном мире. Они спрашивают себя: что я, кто я? Ох, уж эти умники! Возьми такого, встряхни его, поставь к стенке, накинь петлю на шею... Выстрели в него, загони в душегубку, в газовую камеру, выпусти его смрадным дымом в трубу крематория! Вот и еще доказательство твоего превосходства.

Какая это страшная приманка - убедить человека в превосходстве: сперва просто по праву крови, а затем - по праву пролитой крови!

Наверное, Эйнштейн уже видел иллюстрированное издание "Альбом с портретами" в коричневой обложке, издателем которого была НСДАП гитлеровская партия. В альбоме было помещено несколько десятков портретов противников фашистского режима. Альбом открывался фотографией Эйнштейна. В пояснении к ней сообщалось о его "преступных деяниях", в число которых входила и теория относительности. Цинично заявлялось: "Эйнштейн еще не повешен".

Нацисты ненавидели его. За ним числился ряд "преступлений": во-первых, он был неарийцем, во-вторых, антифашистом и, в-третьих, противником войн. Незадолго до его доездки в Америку Амстердамский антивоенный конгресс заочно избрал его членом Постоянного комитета борьбы против войны и фашизма.