А-бомба. От Сталина до Путина

Вся история Атомного проекта изобилует «молчанием Сталина». Очень мало документов, которые он подписывает. Создается впечатление, что он старался быть чуть в стороне, не вмешиваться в происходящие события. Он лишь изредка переставлял фигуры на той «ядерной доске», где разыгрывалась самая страшная партия ХХ века. А возможно, он ждал финиша, чтобы щедро наградить победителей, а если они окажутся в проигрыше, то сурово наказать. Благо опыт для того и другого у Сталина был богатый.

«Важное. Доложить тов. Сталину»

Именно такая резолюция появится на докладной записке И. В. Курчатова, которую он подготовил в мае 1944 года. Она предназначалась для И. В. Сталина, но сначала попала на стол М. Г. Первухина, а от него уже В. М. Молотову и Л. П. Берии. Именно Лаврентий Павлович и начертал: «Важное. Доложить тов. Сталину. Переговорить с тов. Первухиным. Собрать все, что имеет отношение к урану».

Такие автографы И.В. Сталина стоят на большинстве документов «Атомного проекта СССР».

Еще один автограф вождя… «За» – требовало стремительного и безусловного выполнения.

Чутье у Берии было удивительное: он начал понимать, что проблема ядерного оружия становится принципиально важной и что именно ему, вероятно, придется возглавить ее. А просил об этом Курчатов совершенно определенно.

Уже два года И. В. Курчатов возглавляет проект. Однако ни разу он не встречается со Сталиным, тот не вызывает, не интересуется положением дел. Более того, до января 1946 года он не вызовет Игоря Васильевича Курчатова ни разу! Однако Сталин будет очень внимательно следить за всем, что происходит вокруг Атомного проекта, но это случится лишь после августа 1945 года, когда ядерное оружие заявит о себе во весь голос в Хиросиме и Нагасаки.

Записка Курчатова «О состоянии работ по урану на 20 мая 1944 года», безусловно, внимательно прочитана вождем, но реакции нет. Может быть, он не верит в атомную бомбу?!

Игорь Васильевич, понимая, что нужно популярно и просто объяснить вождю суть дела, в своей записке избегает сложных понятий и научных терминов. Одновременно это свидетельство самого Курчатова о начале Атомного проекта СССР, а потому так ценен этот документ. Вот некоторые фрагменты из записки:

«…В конце 1942 года правительству Советского Союза стал известен как масштаб проводимых за границей работ по урану, так и некоторые из полученных результатов.

В связи с этим Государственный комитет обороны 11 февраля 1943 года постановил организовать при Академии наук СССР специальную лабораторию (Лабораторию № 2) для ведения в секретном порядке работ по проблеме урана.

Организация новой лаборатории, не имеющей кадров, своего помещения и аппаратуры, протекала в трудных условиях военного времени. Лаборатория не имела поддержки и в общественном мнении среди ученых, не посвященных, по соображениям секретности, в ход дела и зараженных недоверием к его осуществлению…»

Обычно принято считать, что любое предложение Курчатова или его просьба выполнялись незамедлительно. Его собственные признания свидетельствуют об ином: ему приходилось преодолевать сопротивление не только чиновников, но и коллег, что намного труднее. Авторитет Курчатова был еще явно недостаточен, а потому его точка зрения чаще оспаривалась, чем поддерживалась.

А Курчатов продолжает в своей записке:

«Изучение секретных материалов работ иностранных ученых, теоретические расчеты и опыты, проведенные в Лаборатории № 2 Академии наук СССР, показали, что распространенное у нас мнение о невозможности технического решения проблемы урана является неверным.

В настоящий момент твердо определились пути использования внутриатомной энергии как для осуществления атомной бомбы, так и для осуществления атомных котлов.