А-бомба. От Сталина до Путина

В этой же докладной записке была фраза, которая ставила последнюю точку над претензиями академика Семенова на руководство проектом:

«Что касается работ, возглавляемых проф. Харитоном, они будут проводиться раздельно от работ Института химической физики в бюро, организуемом при Первом главном управлении».

Еще дважды академик Семенов будет обращаться к Берии. После встреч и бесед с Курчатовым и Харитоном, а также при том почтении «людей Берии», с которыми он встречался, у него создалась иллюзия, что его предложения воспринимаются «на самом верху» с должным вниманием. Семенов пишет подробную программу работ института на ближайшие годы и направляет ее Берии. Несколько фраз Лаврентий Павлович подчеркивает, и уже по этому можно почувствовать его отношение к ученому.

Семенов пишет, а Берия подчеркивает:

«Субъективно я рассматриваю открытие ядерных цепных реакций как развитие этих моих представлений…

Можно ли быть уверенным, что я лично и наш институт справимся с поставленной задачей?

…объективно говоря, здесь есть известный риск…

Я лично, как и все мои сотрудники, кроме Харитона и Зельдовича, являемся совершенными профанами в области физики ядра. Мы не имеем ни малейшего представления о методах ядерной физики и являемся дилетантами в области теории ядерных процессов…

В области же обычных цепных реакций и взрывов мы являемся настоящими специалистами, и я думаю, что наши работы по теории этих явлений не только не отстают, но часто идут впереди американских и английских…»

Берия подробно докладывает Сталину о письмах Семенова и о желании того возглавить Атомный проект.

– В самом начале мы приняли верное решение, – говорит Сталин. – В новом деле нельзя доверяться знаменитым людям, молодые и не столь известные сделают его лучше… Пусть товарищ Семенов помогает Курчатову и Харитону, и это будет правильно…

В самом начале для руководства Атомным проектом И. В. Сталин выбрал Курчатова. Наверное, доверился своей интуиции – и не ошибся. Однако в списке ученых, которые претендовали на первенство (в нем было около двадцати человек), был и Николай Николаевич Семенов. И, как на всех остальных, подробное досье на него. Сталин изучал каждого кандидата, с некоторыми даже беседовал. Но Семенова он отверг сразу. «Слишком известен в вашем мире», – сказал он однажды мимоходом. Это было при встрече Сталина с К. И. Щелкиным. Как ни странно это выглядит, но Сталин позвал к себе одного из сотрудников института Семенова, не поставив в известность самого директора. Впрочем, подобные эксперименты вождь любил…

А как же Курчатов и Харитон? Почему они ничего не говорили Николаю Николаевичу? Почему не объяснили ему происходящее?

Мне кажется, оба прекрасно понимали, насколько негативной будет реакция Николая Николаевича Семенова, когда он узнает, что в создании первой атомной бомбы главную роль играет не наука, точнее – не столько наука, а та информация, которую они получают из США от разведки.

Однажды я спросил у Николая Николаевича, когда он узнал о том, что в сердце Манхэттенского проекта работали «наши люди».

Академик улыбнулся:

– Для меня это было такой же тайной, как и для всех остальных… Впрочем, это к лучшему, потому что ученый должен начинать работу с чистого листа…

Вся эта эпопея с попыткой академика Н. Н. Семенова возглавить Атомный проект сыграла важную роль в судьбе еще одного его сотрудника – Кирилла Ивановича Щелкина, который и возглавил всю экспериментальную часть Атомного проекта. Но в рамках совсем иного института…

Пушка из… нейтронов

Истоки создания самого современного оружия, способного сбивать ядерные боеголовки, нейтрализовать ракеты и выводить из строя космические системы наведения и слежения, следует, пожалуй, отнести к январю 1944 года. Такое утверждение на первый взгляд выглядит нелепым, но тем не менее один рассекреченный документ Атомного проекта СССР заставляет именно так смотреть на наше прошлое.