А будет ли удача?

«Наперво лицо круглое и глаза косят», — непроизвольно записывает Гмелин. И тут же, опомнившись, размашисто перечеркивает написанное. Прочитают в Академии такое — за животы возьмутся. И, стараясь не слушать более разговор казаков, пишет далее строго и обстоятельно: «Населения в Дербенте четыре тысячи. Сиречь среди них народы разные, как-то: татары, армяне, персы. Подле города они разводят траву. Из травы сей готовят краску, именуемую хной. Оной хной персы красят бороды. Отчего здесь у всех бороды красные… Хлеба здесь сеют весьма мало, которого и для самой необходимости недостаточно. Для того здесь мука с превеликим барышом продается, и охотно покупают куль по семи и десяти рублей, часто и того дороже… А животных водится очень много, зайцев, кабанов, диких коз, лисиц, медведей и волков».

Голоса на улице смолкают. Мягко ступая, кто-то входит в дом. Гмелин отрывается от дневника, поднимает глаза и видит в дверях красного, лукаво ухмыляющегося перса.

— Наш хан и повелитель… — гортанно произносит перс и выуживает из халата мешок. Молча кладет на стол.

Гмелин не спеша считает деньги. Сто рублей мелкой персидской монетой. Если бы ученый имел право, он непременно сказал бы: «Ваш хан просто дурень». Разве может он, член Императорской Академии, начальник большой экспедиции, принять ханскую подачку?

Прикусив губу, Гмелин возвращает деньги. «Конечно, владыка обидится. Но аллах с ним! В конце концов, я ведь не какой-то заезжий медик. Я прежде всего — представитель великой державы Российской».

«Державы Российской…» — в который раз выводит он в дневнике эти торжественные строки. Но, к сожалению, «держава» пока мало помогает ему.

Итак, дописана последняя строка. Завтра снова в путь, теперь уже по суше в глубь чужой страны. Гмелин кладет перо, зовет Охотникова.

— Они тоже пишуть… — докладывает казачок Федька.

«Пишуть… — Лицо путешественника внезапно светлеет. — Значит, у экспедиции будет и иной дневник. Наверное, более веселый…»

Глава III. ПИСЬМО НА РОДИНУ