А был ли мальчик?

«В Евангелии, которым пользуются эбиониты и назареи, и которое мы недавно перевели с еврейского на греческий, и которое многими почитается подлинным (евангелием) Матфея, человек с высохшей рукой назван каменщиком, который обратился с мольбой о помощи такими словами): Я был каменщиком и зарабатывал на жизнь своими руками, я прошу Тебя, Иисусе, возврати мне здоровье, чтобы я не просил с позором милостыни» (Иероним. Com. in Natth. 12.13).

Пятый прокуратор Иудеи и Самарии – Понтий Пилат, согласно сообщению Иосифа Флавия, решил «начать с демонстрации своего презрения к еврейским законам». Он приказал внести штандарты с изображением кесаря в Иерусалим. На дело пошёл как «тать ночью», не желая излишнего возмущения жителей города. Как ни странно, иудейские старейшины проявили изрядное благоразумие и удержали народ от насильственных действий. Иудеи умоляли прокуратора отказаться от нарушения status quo, осуждающего на смерть даже римского гражданина, зашедшего на священную территорию (250 × 250 м) и тем самым поправшего святость Храма. В 1870 г. и в 1936 г. в Иерусалиме были обнаружены две таблички на греческом и латинском языках с предупреждением: неевреям под страхом смерти запрещено подниматься на Храмовую гору.

Итак, народ пришел в кейсарийскую резиденцию прокуратора и разместился на стадионе, который неплохо сохранился до наших дней.

Иудеи, почти за две тысячи лет до знаменитого Ганди, оказали оккупантам пассивное сопротивление: на угрозу предать их смерти, они «обнажили шеи и ответили, что скорее умрут, чем допустят поругания своих святых и мудрых законов». Прокуратор не отдал приказ рубить головы демонстрантам. Флавий пишет, что «Пилат не мог не восхититься верностью евреев своему закону и приказал вернуть штандарты в Кейсарию». Трудно поверить сообщению историка по поводу восторга Пилата перед кротостью евреев и готовностью уступить толпе, сорвавшей его план. Но факт остаётся фактом – Пилат распорядился убрать из святого города римские штандарты. Может, он получил совет не обострять отношений с туземцами, так как Иерусалим находился на грани восстания.

Пилат ещё раз повторил попытку навязать иудеям чуждые правила. Филон Александрийский рассказывает о письме Агриппы к императору Гаю по прозвищу Калигула. Пилат повесил в Иерусалиме на дворце Ирода «золотые щиты с надписями», оскорбившие евреев. Делегация во главе с четырьмя принцами из семьи Ирода просит не доводить иудеев до мятежа. Они требуют у Пилата предъявить полномочия для его действий и угрожают апеллировать к императору, которого многозначительно называют своим господином. Эта угроза обеспокоила Пилата, опасавшегося, что о его злодеяниях станет известно Тиберию.