А был ли мальчик?

Спору нет, современные историки все-таки не совсем клинические идиоты. Они прекрасно понимают, что миллионные армии на театре военных действий две с половиной тысячи лет назад — это нонсенс. Поэтому пишется что-нибудь в таком духе: «Цифры, которые приводит хронист, значительно преувеличены. Численность персидской армии не могла превышать 150 тысяч человек». Пикантность ситуации заключается в том, что 150 тысяч солдат, по мнению нашего высокомудрого специалиста, это сущий пустяк. В результате нам без зазрения совести в очередной раз вешают на уши исключительную лапшу. Например, Александр Македонский, имея в своем распоряжении всего-навсего 35 тысяч солдат, не только разнес в пух и прах величайшую державу античности, сокрушив на протяжении неполных десяти лет несколько стотысячных армий неприятеля (как и где персы успевали их набирать, история умалчивает), но и подчинил своей власти Египет, Палестину и Среднюю Азию, разгромив под занавес войска индийского царя Пора на берегу Инда.

С цифрами наши историки вообще не дружат. Как известно, III и II вв. до н. э. прошли под знаком противостояния Рима и Карфагена. Каждая из этих держав добивалась гегемонии в Западном Средиземноморье, поэтому столкновение между ними стало неизбежным. В ходе трех Пунических войн (римляне называли карфагенян пунами), растянувшихся с перерывами на целое столетие, могущество Карфагена было сломлено, и Рим превратился в ведущую политическую силу античного мира. Но это так, присказка. А вот не хотите ли полюбопытствовать, как выглядела мобилизация в эпоху Пунических войн? Извольте. Знаменитый римский историк Тит Ливий описывает эти события в сочинении «Война с Ганнибалом» следующим образом: «…Газдрубал, сын Гизгона, вместе с Магоном произвел набор в глухих и окраинных областях, и под его знаменами собралось до пятидесяти тысяч пехоты и четыре с половиною тысяч конницы».

Нам опять рассказывают небылицы. Карфаген располагался в Северной Африке, на территории современного Туниса. Мыслимое ли дело собрать в «глухих и окраинных областях» этой пустоши для ведения большой войны пятьдесят с лишним тысяч профессиональных солдат за без малого двести лет до рождества Христова? Их же нужно одеть, обуть, накормить, вооружить… Наученные горьким опытом, металл считать не станем. А хотите знать, какими вооруженными силами располагала Римская империя во II в. н. э.? Нет ничего проще. После смерти Октавиана Августа (первого римского императора) армия подверглась решительному сокращению — до восемнадцати легионов (вы помните численность нового легиона?). Правда, вскоре количество легионов увеличилось до 25, а при императоре Септимии Севере — даже до 30. Дальше следует совершенно очаровательный пассаж современного историка: «Даже с учетом гвардии, вспомогательных войск и флота империя имела во II в. вооруженные силы всего (!) в 350–400 тысяч человек на 60 миллионов человек населения». А вот на рубеже нашей эры, в эпоху гражданских войн, численность римской армии доходила до 75 легионов… Считайте сами, уважаемый читатель.

Хотелось бы поинтересоваться, откуда взялась нелепая цифра в 60 миллионов жителей? Древний Рим в пору своего максимального расширения (во II в. до этого было еще далеко) занимал территории современных Италии, Испании, Франции, Швейцарии, южной и центральной Британии, Северной Африки, Югославии, Болгарии, части Румынии, Греции, Турции и Палестины. Неужели на рубеже новой эры на этих землях проживало 60 миллионов человек, если все население планеты Земля в ту далекую эпоху не превышало 150 миллионов, из которых как минимум 50 приходилось на Китай? Если согласиться с выкладками наших историков-ортодоксов, то придется признать, что необозримые пространства Евразии, Америки и Африки южнее Сахары в те ветхозаветные времена пустовали.