А был ли мальчик?

К обстоятельствам обнаружения подлинных документов античности мы в свое время еще вернемся, а пока зададимся вопросом принципиальной важности. Дело в том, что культура любого народа развивается как единое целое и функционирует по определенным правилам. Чуть выше мы отнюдь не случайно привели обширный список древних авторов и перечень их многотомных трудов. Ведь Геродот, Платон, Аристотель, Фукидид, Архимед, Евклид, Полибий, Тит Ливий, Корнелий Тацит и еще многие десятки имен, перечислять которые можно очень долго, — это все вершина античной мысли, фигуры, что называется, первого эшелона. А если мы добавим сюда имена прозаиков, поэтов, драматургов, ораторов и философов, то наш список станет и вовсе необозримым. Между тем хорошо известно, что культура представляет собой хрупкий оранжерейный цветок, нуждающийся в тщательном уходе. Столпы и титаны философской или научной мысли не вырастают сами собой и не могут существовать в безвоздушном пространстве. Им требуется соответствующее культурное окружение, своего рода питательная среда, плодородный гумус, который один только и может обеспечить появление ростков нового знания. Если ученые, философы и писатели только первого ряда исчисляются едва ли не сотнями, то сколько интеллектуалов рангом пониже должно было работать с ними одновременно? И ведь все они тоже что-то писали! Подобную картину мы наблюдаем во все эпохи. Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Поль Дирак, Лев Ландау и иже с ними — это примеры исключительной интеллектуальной одаренности, люди, внесшие непреходящий вклад в развитие той дисциплины, в которой они работали. А сколько рядовых физиков трудились с ними бок о бок! Конечно, во времена Ньютона, Лейбница или Декарта научное сообщество было не столь многолюдным, но и эти титаны Нового времени произросли отнюдь не на пустом месте. Мы знаем о золотом и серебряном веке русской литературы, имена ее выдающихся представителей у всех на слуху, но при этом не следует забывать об огромном количестве сочинителей, живших с ними рядом, книги которых мертвым грузом лежат в пыльных книгохранилищах. Одним словом, культура развивается по своим законам, которые решительно запрещают появление из ничего исполинов духа.

Не менее важно и то обстоятельство, что творцы любого ранга и уровня существуют не в башне из слоновой кости. Их труды не могут быть предназначены только для узкого круга посвященных. Всюду, где есть творец, обязательно присутствует потребитель; невозможно себе представить литераторов и мыслителей, пишущих поголовно «в стол» или исключительно друг для друга. Таким образом, приходится заключить, что наличие такого количества античных философов, ученых и писателей с необходимостью предполагает еще более широкий круг грамотной, интеллигентной, читающей публики. Отсюда с неизбежностью вытекает проблема тиражей — рукописи должны были изготавливаться в достаточном количестве копий. И после этого нас хотят уверить, что такое море разливанное письменной продукции кануло в небытие? Поэмы, стихи, ученые трактаты, драматургические сочинения, частная переписка наконец — все это как корова языком слизнула, так что потомки не могут отыскать ни клочка. Извините, но мы в такие чудеса поверить не можем, если, конечно, античные тексты действительно создавались в Александрии, Афинах и Риме.

Между прочим, отдельного рассмотрения заслуживает проблема писчего материала в древности. На чем писали свои бессмертные произведения наши далекие предки? Бумаги в ту пору, разумеется, не было, не говоря уже о типографском станке. Надо сказать, что история с появлением бумаги вообще не очень ясна. В соответствии с традиционной хронологией, первыми получать бумагу из тряпья научились арабы в VIII в. н. э. К X в. она проникла в Египет и Северную Африку; говорят, что в Каире бумажные мастера населяли целые кварталы. В XII столетии бумага из Северной Африки попала в Испанию, где ее вырабатывали сначала из хлопка, а потом стали делать из очесок, ветхого белья и старых канатов. Высоким качеством бумаги славились Валенсия и Толедо. Технологический процесс в бумажном производстве был достаточно сложным и трудоемким и включал не менее 30 операций (очистка и промывка тряпья, толчение его в деревянных корытах пестами и т. д.). С. Валянский и Д. Калюжный в книге «Другая история науки» пишут, что в Италии бумагу научились делать в 1154 г., а центром ее производства стал город Фабриано, где насчитывалось до 40 бумажных мельниц. Венеция также активно развивала бумажную промышленность, и со временем итальянские мастера значительно усовершенствовали технологический процесс изготовления бумаги.