А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран

Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.

Табунная – красивейшее место, конечно же со своим набором недостатков, но я при этом сразу почувствовала, как мне комфортно здесь быть. Каждый вечер я долго смотрела с тоской на море, слушала его шум и чувствовала, как не хочу уезжать. Я заранее скучала по бухте, еще даже не уехав, и с горечью считала дни, которые нам оставалось в ней провести. Наблюдая за собой, замечала, с какой неохотой закрываю трейлерную дверь на ночь, потому что не хочу разлучаться с этим местом, а дверь разлучала. Я не знала, почему вдруг начала считать бухту «своим местом», но и не пыталась искать этому объяснений, просто чувствовала это и верила своим ощущениям. Место, в котором даже когда случались трудности, они казались не трудностями вовсе, а приключениями. В Табунной просто хотелось быть, созерцать, еще больше слушать, дышать и читать книги. Виды Приморского края, его природа, теплый воздух летнего дня и бесконечное солнце приносили мне настоящее чувство безмятежности.

По утрам здесь было серо и свежо, а к обеду солнце пригревало настолько, что вода в нашей экспедиционной канистре становилась почти кипятком. Под вечер прохлада возвращалась и наступало время бурных дождей с громом и молнией. Море бушует, волны шумят. Жирные чайки снуют туда-обратно прямо на уровне моей головы. За поворотом ручей, из которого можно бесконечно набирать пресную воду. В нескольких километрах магазин с хлебом, овощами и морепродуктами. Хочется хмыкнуть: пф-ф, хлеб и овощи… Но вовсе не пф-ф, потому что в соседних селах хлеба нет. Его туда привозят раз в семь дней и замораживают, чтобы запасов хватило на неделю. А здесь хлеб есть. И овощи. И интернет. Впервые за время этого путешествия я без устали повторяю, что не хочу отсюда уезжать. Тем более что через пару лет здесь будут сплошь частные территории, и просто так дикарем в Табунную уже не приедешь. Пары, с которыми мы познакомились, рассказывали, что возвращаются сюда уже двадцать лет подряд, показывая рукой на глэмпинг и отмечая, что год назад его еще не было. А недавно по дороге в Табунную появился знак, обозначающий частную территорию, и проезд теперь возможен только с разрешения владельца. Землю застраивают базами отдыха, но таких «дикарей», как мы, еще пропускают.

Мы стояли в бухте и каждое утро наблюдали, как море приносит что-то новое. Весь берег, особенно если отойти на сто метров в сторону, усыпан бесконечными раковинами, морскими ежами, мелкими крабиками, всевозможными камешками и водорослями. Для нас с Валерой это было счастьем – перебирать такие богатства и рассматривать все подряд. Ощущения, как из детства, когда только начинаешь познавать мир и тебе интересно залипать в каждую деревяшку или копаться в куче песка. Повсюду лежат раковины гигантских тихоокеанских устриц с многочисленными слоями-наростами, берешь одну такую в руки и перестаешь замечать все вокруг, всецело погружаясь в созерцание совершенства слоистых структур. Валера приложил многослойку к уху, послушал ее шум, а после неожиданно сказал, что, когда певцы покидают этот мир, их голоса продолжают звучать для оставшихся людей на земле. Я изумленно посмотрела на него: это интересная мысль. Ведь и правда, песни, книги, фильмы, фотографии, надписи на футболках и даже граффити разговаривают с нами. Эти художественные объекты имеют особую магию, и я уверена, что у каждого человека имеется свой небольшой набор песен или мелодий, который гарантированно захватывает внимание. Из года в год будто приглашает ко внутреннему диалогу. Особенно мировые хиты и классические произведения, которые востребованы столетиями – насколько необычно оставлять после себя такое наследие. И просто осознавать, что твой голос будет звучать вечно. Настоящее волшебство!