А чем Россия не Нигерия?

Конечно, вовсе не потому, что китайский народ уступает европейцам в ода­рённости, изобретательности или трудолюбии. Этот расистский бред теперь, в связи с выдающимися успехами китайских государств (КНР и в ещё большей степени Тайваня и Сингапура) в последние десятилетия, даже и рассматривать не стоит. Но в Китае действовал мощный тормоз: сильное централизованное го­сударство с самой многолюдной в мире вертикалью власти (мечта наших держав­ников!), изолированное своими правителями от остального мира. Частную иници­ативу это государство успешно душило, а само в техническом прогрессе не нуж­далось, ибо и без того презирало весь остальной мир как «варваров» (ху). Последствия такой политики наглядно проявились во время англо-французской

агрессии против Китая в 1858-1860 годах. Тогда несколько английских и фран­цузских батальонов без труда разгромили многочисленную китайскую армию и взяли Пекин. Китаю были навязаны крайне тяжёлые условия мира, но с изоля­цией этой страны от внешнего мира европейцы покончили. И тем самым — ско­рее невольно, чем сознательно — создали предпосылки для превращения Китая в мощную мировую державу, которое стало фактом в последнюю четверть века.

Так что явной ложью следует признать и «заботу» г-на Юрьева о военной мощи России. У изолированного государства клептократического типа бое­способной армии по определению быть не может! Кстати, и изоляция подоб­ного государства в наш век будет лишь сугубо относительной. Задача отрезать от контактов с внешним миром основную часть населения страны пока ещё выполнима. Для этого в России есть соответствующий репрессивный аппарат, прежде всего ФСБ. Но будет ли в изоляции от внешнего мира правящая вер­хушка, которую г-н Паршев высокопарно именует «элитой»? Отрицательный ответ на этот вопрос очевиден. Наверняка большая часть элиты изолированно­го государства будет хранить свои сбережения в иностранных банках.

Но не напрасны ли наши опасения, что в случае претворения в жизнь изо-ляционистско-клептократической утопии основная масса нашего народа об­нищает ещё сильнее, чем теперь? Может быть, ниже падать некуда? Ведь «Третий Рим» и без того не дотягивает до уровня третьего мира и по всем ос­новным показателям принадлежит к четвёртому миру.

РАССЛОЕНИЕ «ТРЕТЬЕГО МИРА»

А есть ли кто-нибудь ещё ниже? Конечно, есть! Существует и пятый мир, в котором промышленности как таковой нет или почти нет, а потому и зарпла­ту в промышленности невозможно исчислить. К счастью, пятый мир сильно ус­тупает четвёртому по площади и числу жителей. Выделять эту группу стран правильнее всего не по ВВП, а по гораздо более печальному показателю — вы­сокому проценту голодающих детей. Большинство государств, в которых зна­чительная часть детей до 5 лет хронически недоедает, расположено в Африке к югу от Сахары. Однако на самом дне по этому грустному проценту три азиа­тские страны — Бангладеш (52%), Афганистан (49%) и Непал (48%), а в худ­шей из стран Африки — Эфиопии (47%) — дела обстоят чуть-чуть лучше. По соседству располагаются ещё Йемен, Бурунди, Камбоджа, Судан, Лаос, Ни­гер, Эритрея. Во всех этих странах голодает не менее 40% детей... [25]

Эта неутешительная статистика приведена для того, чтобы читатель осоз­нал: России всё-таки ещё есть куда падать. У нас «всего» 6% детей младше

5 лет хронически недоедает[26]. Конечно, и это — страшная и позорная цифра для крупного экспортёра нефти, члена «восьмёрки» и кандидата на роль вели­кой сырьевой державы. (Заметим в скобках: великих сырьевых держав не бы­вает.) Но в случае падения в пятый мир — неизбежного при попытке реально­го выполнения изоляционистской программы г-на Юрьева — всё станет нам­ного хуже.

А вот «третий мир» в понимании г-на Паршева — это мнимая величина. Его давно уже не существует. Он расслоился ещё в 1960-1970-х годах, и с тех пор это расслоение нарастает. Для примера удобно взять Юго-Восточную Азию, которую г-н Паршев не раз приводит в качестве типичной области «третьего мира». Совершенно ясно, что Сингапур стоит на одной ступени раз­вития, Малайзия и Таиланд — на другой, Индонезия — на третьей, а Вьетнам, Камбоджа, Лаос и Мьянма (бывшая Бирма) — на четвёртой. Эти государства в настоящее время не только сильно различаются по уровню оплаты труда, но и решают совершенно разные задачи.