A Choriambic Progression

— Конечно же, я беспокоюсь о Северусе, — резко ответил Дамблдор. — Я очень волнуюсь за него. — Он помахал перед Гарри пергаментом. — Это… я совершенно не был готов к такому повороту. Я знаю Северуса много лет, и не замечал ни малейшего намека на то, что он склонен к подобным… заблуждениям.

— Это не заблуждение, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы.

Дамблдор смотрел ему прямо в глаза.

— Если тебя не устраивает мой выбор слов, вспомни, пожалуйста, что профессор Снейп твой учитель, Гарри. Кроме того, из его письма понятно, что и сам Снейп думает точно также.

Гарри с трудом сглотнул.

— Что?

Директор наклонился вперед, качнув седой бородой.

— Он старался, Гарри. Он понимал, что его... чувства к тебе — недопустимы, и пытался бороться с собой. Он потерпел поражение. И он ненавидит себя за это.

Теперь гнев захлестнул Гарри с головой, заставив его так яростно стиснуть зубы, что заныла челюсть.

— Я не ребенок.

— Согласен. — Это было так неожиданно, что на мгновение у Гарри все поплыло перед глазами. — Ты чрезвычайно могущественный шестнадцатилетний колдун. А профессор Снейп — выдающийся эксперт в области зельеделия, и по воле судьбы он на двадцать лет тебя старше. Он твой учитель. Вы никогда не будете равными друг другу.

— Это не имеет значения. По крайней мере, для меня, — тихо ответил Гарри.

— Возможно. Но для него это, судя по всему, значит очень многое. И для меня, смею заверить. — Дамблдор вздохнул и снова потер лоб. — Гарри, ты должен понять, что я не могу позволить…

— Я сначала не хотел вам говорить, — перебил его Гарри, сжав руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь, — но думаю, так будет лучше. — Он глубоко вдохнул. — Вы со Снейпом считаете, что у меня Дар Мерлина, и что я обладаю силой…

— Да, мы, можно сказать, уверены в этом, — осторожно подтвердил Дамблдор, кивнув на письмо. — А то, что ты сумел сделать сегодня, не оставляет нам вообще никаких сомнений. А почему, собственно, ты…

— Я не хочу убивать Волдеморта, — заявил Гарри.

Дамблдор моргнул, потом уставился на Гарри поверх очков.

— Это еще что такое?

Гарри покачал головой.

— Это то, что я не мог до конца понять до сегодняшнего утра, но теперь я точно знаю: я не хочу никого убивать. Я не смогу. Я не убийца. Я не хочу его убивать.

Дамблдор молча уставился на него. Мальчику показалось, что прошла целая вечность.

— Гарри, ты же знаешь, что он…

— Это не имеет значения. Какое мне дело, что там он. Главное — я, а я не убийца. — У Гарри перехватило дыхание, и он прервался, чтобы сглотнуть. — Я могу использовать свою какую-то-там силу для чего пожелаете, но только не для этого. — Он выпрямил спину и поднял голову. — К тому же я вообще не собираюсь ей пользоваться, пока не научусь ее нормально контролировать. А кто, по-вашему, лучше всех сможет меня этому научить?

— Гарри, — вид у Дамблдора был очень мрачный, — ты что, пытаешься меня шантажировать?

Странно, но Гарри поймал себя на том, что грустно улыбается в ответ.

— Нет. Я же не слизеринец. Я гриффиндорец, и у меня хватило храбрости рассказать вам всю правду. — Как только он произнес это, грусть и усталость навалились на плечи, и он почувствовал себя ужасно уязвимым, готовым сломаться в любую минуту. Он заставил себя подняться и тут же пошатнулся — в этом, впрочем, не было ничего удивительного.

— Я знаю, что вы хотите защитить меня, — голос Гарри с каждым словом становился все более хриплым. — Я это понимаю. Вы всегда просили меня доверять вам, и я вам доверяю. — Он пошел к камину, и не оборачивался, пока не зачерпнул пригоршню дымолетного порошка и не был готов ступить в пламя. Тогда он повернулся.

Он посмотрел в глаза Дамблдору и увидел в них глубокое разочарование, что огорчило мальчика, но решимости не убавило. Наверное, это что-то свойственное неуступчивым подросткам — ну, как тощие усики, отрастающие на верхней губе.

— Я вам доверяю, — повторил Гарри. — И как только я научусь контролировать свою силу, вся она окажется в вашем распоряжении. Но это… то, что касается меня и Снейпа — это не ваше дело. Мое… и его. Но никак не ваше.

Он бросил порошок в камин и сам вступил туда прежде, чем Дамблдор смог объяснить ему, как Гарри был неправ.

* * *

До тех пор пока Гарри не вышел из камина на кухне дома на Гриммаулд Плейс, у него не было времени, чтобы понять, насколько он разозлился. Но когда он увидел, что все его вещи собраны, упакованы и аккуратно сложены около очага, готовые к отправке, его охватила холодная ярость, которая значительно облегчила царившую в душе сумятицу.