A Choriambic Progression

— Я… — он замолчал, сам не зная, что хотел сказать.

Снейп повернулся к нему, и Гарри, прежде чем успел пробормотать еще что-нибудь, почувствовал теплое прикосновение к шее, легчайшее касание, подтолкнувшее его на шаг вперед — и было совсем новое, незнакомое ощущение — он был выше Снейпа, он наклонился для поцелуя, и их губы неторопливо слились, и в этом было нечто невыразимо, потрясающе эротичное, пронзившее Гарри до кончиков ногтей. Голова у него пошла кругом, колени ослабли, и не успев сам понять, что делает, Гарри взял в ладони лицо Снейпа и провел большим пальцем по грубому, неровному шраму, спускающемуся по щеке.

— Я хочу… я хочу, чтобы мы… — выдохнул он, прижавшись лбом ко лбу Снейпа. — Я хочу взять у тебя в рот… — тут у него перехватило дыхание от сочетания отчаянной надежды, желания и удивления, что он вообще решился произнести эти слова вслух.

Он был готов сразу же опуститься на колени, и когда пальцы Снейпа скользнули по его шее к волосам, он уже чуть было так и сделал, уже не думая, готов к этому или нет, но Снейп снова завладел его губами и поднялся со стула. Гарри все сильнее запрокидывал голову, и она казалась одновременно удивительно легкой и ужасно тяжелой, так что оставалось лишь радоваться поддержке теплой руки Снейпа. Язык Снейпа проник в его рот, и Гарри покачнулся, но потом они начали медленно продвигаться к кровати, и стало трудно вдруг расслышать шум дождя за окном за стуком собственного сердца.

Гарри закрыл глаза, разрываясь между возбуждением и прочно поселившейся в сердце тоской, которая и подтолкнула его сегодня к Снейпу. Ему казалось, что он переполнен противоречивыми осколками этих чувств, оба из которых было невозможно выразить словами, но вскоре их подмяло под себя, всосало, затопило желание, потому что они оказались в кровати, и был Снейп, и сброшенная одежда, и вытянувшиеся тела — обнаженные тела, прижавшиеся друг к другу. Не было ни колебаний, ни мгновения отстраненности, ни хотя бы мимолетного желания отшатнуться от обнаженного тела Снейпа под ним, от грубоватой откровенности рук Снейпа, сжимающих его бедра, от голодных поцелуев, от того, что теперь их члены соприкасались, и эта новая для Гарри взаимность оглушала, проникала в душу.

Казалось, они были друг возле друга целую вечность — Гарри стал мокрым от пота, каждый мускул его тела был напряжен и трепетал. Он скользил по испарине — своей, Снейпа. их обоих — и казалось, что руки Снейпа как надежный якорь удерживают его, помогают ему, и не будь их, его бы уже давно переполнили жар, возбуждение и горячий, соленый вкус целующих его губ.

Гарри не мог остановиться и не хотел останавливаться, и когда он почувствовал, что больше не сможет выдержать этих поцелуев, он со стоном уткнулся мокрым от пота лицом в шею Снейпа. Возбуждение прожигало его насквозь, вырывая у него крики, которые со стороны можно было принять за страдальческие. Руки, удерживающие его бедра, спустились к ягодицам, прижали еще сильнее, вдавили его в тело Снейпа, и он задыхался, как бешеный зверь, и чуть не сломал себе спину, пытаясь как-то сбалансировать весь свой вес на точке, в которой их члены соприкасались друг с другом. А потом у него не осталось больше сил на то, чтобы бороться, и он рухнул в изнеможении, всхлипывая от облегчения, потому что знал, что Снейп позаботится о нем, поможет ему, ни за что не бросит его в таком состоянии.

Cнейп сделал то, чего от него ожидал Гарри, только сейчас все было медленно и мечтательно, туманно и влажно, и Снейп глотал все его стоны и целовал его медленно, глубоко, а в это время его рука, некоторое время безжизненно лежавшая на покрывале, вернулась и начала медленно поглаживать Гарри по спине, спускаясь все ниже, туда, где он чувствовал себя таким беззащитным, прямо к той влажной, горячей щели между ягодицами. Скользкое, кружащее прикосновение послало разряд по всему телу Гарри, а потом палец скользнул внутрь — Гарри даже не успел податься навстречу — ворвался в него, открыл его, и Гарри вытянул ноги, замычал в рот Снейпу и сразу же кончил ему на живот, вцепившись дрожащими пальцами ему в плечи, и стонал, пока не перехватило дыхание.

Потом Гарри скользнул чуть ниже и положил голову Снейпу на грудь, повернув ее на бок, чтобы дышать было легче. Теперь сердце Снейпа глухо билось прямо ему на ухо, а эрекция обжигала живот. Какое-то время он лениво терся об нее, пока не почувствовал, как по телу Снейпа пробежала дрожь, а руки, поглаживающие его влажную от пота спину, стали замирать. Гарри закрыл глаза и картины, тут же возникшие в воображении, заставили его член снова вздрогнуть, а рот — наполниться слюной. Он сглотнул.

— Я… — голос был хриплым и едва слышным. Он кашлянул и попробовал еще раз. — Я хочу… ты знаешь, чего я хочу.

И почувствовал под собой слабую дрожь.

— Да.

Член Гарри снова дернулся.

— Можно?

Глубокий вдох, медленный и осторожный.

— Я… да.