А что будет со мной?

– Пожалуй, – рассмеялась она. – Я слышала о твоем приезде. Надеялась, тебе захочется немного любви. Я так прикинула, что ты обязательно зайдешь либо к Тиму, либо к себе. Мне это необходимо как воздух, а тут кругом не мужчины, а сплошные тряпки, боятся собственной тени. Скорее дадут перерезать себе глотку, чем переспят с женщиной: во как дрожат за место!

– Значит, все разговоры про то, что ты хотела поболтать с Тимом, чистое вранье?

– А ты как думал? Неужели девушка с моей внешностью клюнет на потного неотесанного Тима? Я ничего не имею против него. Мужик нормальный, но не в моем вкусе. – Она подняла руки над головой и удовлетворенно вздохнула. – Я надеялась внести в свою жизнь разнообразие… и добилась своего.

Я поглядел на нее украдкой. Она была красивой, соблазнительной, бездушной развратницей, но возбуждала мое любопытство.

– Олсона ты тоже привечаешь?

– Берни? – Она покачала головой, и по лицу ее пробежала тень. – Разве ты не знаешь, что с ним стряслось? Его ранили в причинное место. Бедняга Берни вышел из строя.

Ее слова ошеломили меня. Я знал, что во время последнего вылета он был ранен в пах, но не подозревал, насколько серьезны последствия. Может, в этом и кроется причина его неуверенности в себе, помимо страха потерять работу? Ну и ну, подумал я, не приведи Господи оказаться в его шкуре!

– Я и не знал.

– Отличный мужик, – проговорила Пэм. – Рассказывал мне про тебя. Считает, что ты тоже отличный мужик. Души в тебе не чает.

– Правда?

– Ты ему нужен, Джек. Он одинок. Плохо ладит со здешними холуями. Все спрашивал, как я думаю, возьмешься ли ты за эту работу. Боялся, что ты бросишь его.

Спору нет, сыграла она хорошо, но меня насторожила заученность, отрепетированность роли.

– Какая б ни была работа, я не брошу Берни.

Она подняла ногу и принялась разглядывать ее.

– Что ж, ты здесь… и это говорит само за себя, не так ли? – Она опустила ногу и улыбнулась мне.

– Но надолго ли я здесь задержусь? Делать-то мне нечего, детка. Тим сам управится с полосой.

– Берни хочет, чтоб ты присмотрел за ним.

– Знаю. Он говорил. Тиму не нужен погоняла. – Я загасил сигарету. – Что он еще тебе рассказывал?

Она устремила на меня тот пустой взгляд, каким смотрит женщина, если твердо решила держать язык за зубами.

– Что хочет иметь тебя под рукой – больше ничего.

– Такое впечатление, что ты у него за доверенное лицо.

– В некотором роде. В полетах случаются перерывы. Эссекс ведь не всю жизнь проводит в воздухе. Мы с Берни вместе коротаем время. Джин ему не нравится. Он одинок.

– Не хочешь ли ты сказать, что он платит мне из собственного кармана, чтобы насладиться моим обществом?

– Ты почти угадал, Джек. Надеюсь, ты не откажешь ему.

– Придется, видно, поговорить с ним.

– Поговори, поговори.

– Похоже, он боится потерять работу.

– А кто не боится? Эссексу трудно угодить, а миссис Эссекс – и подавно.

– Так есть еще миссис Эссекс?

Пэм наморщила носик.

– Благодари судьбу, что тебя нанял Берни. Да, есть миссис Эссекс… дорогая Виктория. Надеюсь, тебе не придется иметь с ней дело. Свет не видывал такой стервы. Все боятся ее как огня.

– Даже так?

– Да. Попробуй хоть раз оступиться, и миссис Эссекс вышвырнет тебя вон. Муж у нее под каблуком. Эссекс и сам порядочный стервец, того и гляди лопнет от самодовольства, но у него хоть есть для этого основания. А Виктория! Ничтожество, выскочка, всего делов-то что смазливая рожица да хорошая фигурка. Избалованная, капризная стерва, тянет жилы из всех, кто работает у Эссекса.

– Милое создание.

– Вот-вот, – рассмеялась Пэм. – Держись от нее подальше. А что ты делаешь вечером? Не хочешь пригласить меня поужинать в городе? У меня есть малолитражка. Можно поехать в рыбный ресторан. Как смотришь?

– Годится, – ответил я. – А теперь уноси отсюда свои прелести. Мне надо поработать.

– Нет, Джек, в первый день работать нельзя. Это дохлый номер. – И она обвила меня длинными руками.

Глава 2

Ресторан «Л'Эспандон» был выстроен в конце пирса, а его интерьер в точности повторял парижский «Риц». Стены ресторана украшали четыре лепные рыбы-меч и несколько неводов. Столики были расставлены достаточно широко, и посетители могли делиться самым сокровенным, не опасаясь быть подслушанными.

Пэм щеголяла в длинном, до полу, платье, перехваченном в талии серебряным поясом с пряжкой в виде змеиной головы. Выглядела она весьма броско. К ней подплыл метрдотель, оскалив зубы в широкой радостной улыбке, которую метрдотели приберегают для своих любимцев. Она что-то сказала ему, я не расслышал, и он, взмахнув рукой, провел нас к столику на двоих в дальнем конце зала, с роскошными пухлыми креслами и с видом на весь ресторан.

– Прошу вас, мисс Осборн, – проворковал метрдотель, выдвигая кресло. – Коктейль с шампанским? – На меня он даже не взглянул.

Она села и улыбнулась ему:

– Это было бы прелестно, Генри.

– Если позволите, я сам закажу ужин? – Он буквально навис над ней, и мне бил в нос запах его одеколона.

– Пусть принесут меню, – вмешался я, – мне – виски со льдом.