Читаем А что это? полностью

Но смеха мало. Эта- та грубая потребность, о которой в литературе не принято упоминать (хотя и здесь сказано с бессмертной легкостью: «Блажен, кто рано поутру…»). В этом как будто естественном начале тюремного дня уже расставлен капкан для арестанта на целый день- и капкан для духа его, вот что обидно. При тюремной неподвижности и скудости еды, после немощного забытья, вы никак еще не способны рассчитаться с природой по подъему. И вот вас быстро возвращают и запирают – до шести вечера (а в некоторых тюрьмах – и до следующего утра.) Теперь вы будете волноваться от подхода дневного допросного времени, и от событий дня, и нагружаться пайкой, водой и баландой, но никто уже не выпустит вас в это славное помещение, легкий доступ в которое не способны оценить вольняшки. Изнурительная пошлая потребность способна возникать у вас вскоре после утренней оправки и потом терзать вас весь день, пригнетать, лишать свободы разговора, чтения, мысли и даже поглощения еды.

Как родился лубянский да и вообще всякий тюремный распорядок- рассчитанное ли это зверство или само так получилось. Подъем- это, конечно, по злостному расчету, а другое многое сперва сложилось вполне механически (как и многие зверства нашей общей жизни), а потом сверху признано полезным и одобрено. Меняются смены в восемь утра и вечера, так удобней всего выводить на оправку в конце смены (а среди дня поодиночке выпускать- лишние заботы и предосторожности, за это не платят).

За оправкой следует прием пищи, не менее зрелищный. В коридоре новое движение: дармоед в сером халате- здоровенный парень, а не на фронте, принес на подносе пять паек и десять кусков сахара. Наседка суетится вокруг них. Хотя сейчас неизбежно будет все разыгрываться- имеет значение и горбушка, и число довесков, и отлеглость корки от мякиша, все пусть решает судьба- но наседка хоть подержит все и оставит налет хлебных и сахарных молекул на ладонях.

Эти четыреста пятьдесят граммов невзошедшего сырого хлеба, с болотной влажностью мякиша, наполовину из картофеля – наш костыль и гвоздевое событие дня. Начинается жизнь! Начинается день, вот когда начинается! У каждого тьма проблем: правильно ли он распорядился с пайкой вчера? Резать ли ее ниточкой? Или жадно ломать? Или отщипывать потихоньку? Ждать ли чая или навалиться теперь? Оставлять ли на ужин или только на обед? И по сколько?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Джинсы мертвых торчков
Джинсы мертвых торчков

Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin).Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести. Рентон за прошедшие годы тоже заматерел, стал известным менеджером на клубно-диджейской сцене, живет то в Голландии, то в Штатах. Больной перебрался в Лондон, руководит эскорт-агентством нового типа. А вечному неудачнику Спаду Мёрфи посулили легкий приработок – и он ввязывается в контрабанду человеческих органов. Издевательский каприз судьбы сведет старых друзей вместе – и переживут эту встречу не все. Кому же придутся впору Джинсы Мертвых Торчков?«Свершилось! Рентон, Бегби, Больной и Спад снова вместе», – пишет газета Sunday Times. И, если верить автору, это их последнее приключение.Содержит нецензурную брань.

Ирвин Уэлш

Контркультура