А что потом ? (ЛП)

— Думаю, ты должна замутить с парнями. Возможно, из-за твоего отца, Я не уверена, но если кто-то из парней и достоин шанса с тобой, то Бретт. Ты действительно нравишься ему. Он так сказал парню Клэр. Я слышала, как ныла Клэр, когда осталась дома на выходные. Могу поспорить, если секс будет изумительным, то ты забудешь о всяких все-ещё-оставшихся-безымянными.

— Как секс может быть изумительным, если я ничего не чувствую, даже когда он меня целует? — раздражённо спрашиваю я.

— Секс и поцелуи — не одно и то же, — словно это очевидно произносит она. — О, да ладно, разве ты не можешь сказать, кто он?

— Может быть, я могу приложить больше усилий с Бреттом. Возможно, ты права. Я просто не даю ему шанса, — отвечаю я, пытаясь убедить саму себя. Глубоко внутри я знаю, что это не поможет.

— Не говори так убито об этом. Так звучит, словно ты собираешься встречаться с горбуном из Нотр-дама. — Теперь Аманда проходит через одну из моих любимых стадий, теперь она любительница литературного бреда с парой милых чёрных очков. — Кто этот парень? Откуда он? Кто так неожиданно заставил недосягаемую Лизу так сильно влюбиться?

Это было не неожиданно. Думаю, я просто не замечала раньше.

 

* * *

 

Я узнала, почему прошлой ночью в нашем доме не было мужчины и почему холодильник более заполнен, чем был… не помню, когда. Моя тётя Дэни приехала в гости. Если бы меня попросили загадать желание, я бы пожелала, чтобы тётя Дэни всегда жила с нами. Это единственный человек, которого мама, кажется, уважает, возможно, мама даже ходить быть похожей на тётю. На первый взгляд они кажутся близняшками, ведь у обоих светлые, почти белые волосы, идеальные губы и асимметричные носы, но у мамы льдисто-голубые глаза, а у Дэни — изумрудно-зелёные. Десять месяцев разницы, почти одногодки, они не могли быть более разными.

— Тётя Дэни! — Когда я вижу её на кухне в то время, как мама готовит завтрак, почти испытываю головокружение. Бегу к ней, словно мне шесть лет, и тётя заключает меня в медвежьи объятия.

— С каждым моим приездом ты становишься всё красивее, — произносит тётя, берёт меня за руки и заставляет покружиться вокруг собственной оси.

— Лиза, медвежонок, садись. Сейчас будем завтракать, — говорит мама, её голос милый, но граничит с горечью.

Тётя Дэни искоса смотрит на маму. Когда я была моложе, то не замечала того, как мама смотрела на мою тётю, но когда стала старше, я поняла — любовь, смешанная с презрением, презрением, которое Иви, должно быть, испытывает к себе. Тётя Дэни и мама выросли в одном доме, с теми же родителями и с одними возможностями. Но, как говорила моя бабушка, некоторые люди с закрытыми глазами могут вытащить плохое решение из бочки с крабами, даже если одна рука привязана за спиной. Она всегда посматривала на маму, когда повторяла это, и был смысл в том, что мама волком смотрела на бабушку. Худшее решение мамы в глазах родителей — это женитьба с моим отцом. Когда он без объяснений бросил нас, её положение совсем не улучшилось.

Мои бабушка и дедушка не давали маме забыть об этом. Вечеринка по случаю моего десятилетия была последней соломинкой для Иви. Моя бабушка перед всеми сказала, что я была лучшей ошибкой, случившейся после принятия худшего решения в жизни, и Иви тогда побагровела. Она выпалила столько ругательств, я даже не знала, что они все означали. Она сказала, что никогда больше не хочет видеть бабушку и не останется там. Теперь я вижу бабушку, только когда Дэни тайком возит меня её проведать.

Иви нравится притворяться, что всё отлично, когда приезжает тётя Дэни, зная, что она всё расскажет их маме. Пока мама работала на двух работах, официанткой и барменшей, и продолжала принимать плохие решения за плохими решениямм, тётя поступила в колледж и получила диплом медсестры. Она вышла замуж за доктора Гранта и переехала в хорошую часть Чикаго. Она переплюнула мою маму во всём, кроме одного.

Меня.

Моя тётя пыталась забеременеть ещё до моего рождения, но ничего не получалось. Не знаю медицинских терминов, но языком Иви это можно назвать, как «её родник высох». Не могу представить себе, как бы чувствовала себя моя тётя, если бы когда-нибудь услышала слова мамы. Интересно, что бы она сказала, если бы знала, сколько раз я желала, чтобы тётя Дэни была моей мамой.

— Почему ты не сказала, что она приедет? — спрашиваю я, сидя возле тёти и откусывая тост.

— Я хотела сделать тебе сюрприз, — отвечает Иви, ставя тарелку с яичницей на стол. Моя любимая, хорошо прожаренная с сыром.

— Итак, рассказывай, что у вас тут? Присматриваешь уже колледжи, может, у тебя есть парень? Я хочу услышать обо всём, — говорит тётя Дэни.