А что потом ?

— Это может стать беспроигрышной ситуацией, если это то, чего ты хочешь. Дэни жаждет ребёнка. Она примет любого. — Она смеётся, затем покидает комнату.

Я ложусь обратно на кровать и потираю живот. Смотрю в потолок и думаю… думаю… думаю. Хватаю телефон.

— Привет, тётя Дэни, я должна что-то тебе сказать.

* * *

На следующий день тётя Дэни возвращается в Мэдисон. Я перевожусь в другую школу. Прощаюсь с Амандой, которая думает, что мы с Иви сильно поссорились и она вышвырнула меня из дома. Мы плачем, смеёмся, и я обещаю, что навещу её летом перед её отъездом в колледж. Когда я подхожу к машине тёти Дэни, вижу в отдалении Криса, он стоит, оперевшись на стену школы. Я машу ему и, удивительно, но он машет мне в ответ.

Глава 13

Через девять месяцев никто не знал, что у меня был ребёнок. Секрет падения, которого никогда не должно было случиться.

И когда я вернулась с визитом, без ребёнка, то удивилась, узнав, что у Гвен его тоже не было.

Будущее

Глава 14

Гвен

Настоящее время

Время имеет свойство менять взгляд на вещи. Столько времени спустя ты убеждаешь себя в собственной правоте, даже если всё было не совсем так. Возможно, таким образом твой мозг помогает тебе справиться с тем, что ты серьёзно облажался, что ты слишком многое сделал неправильно. Задаюсь вопросом, этим ли занимается Уилл. Если он вспоминает случившееся и его мозг убеждает его, что сделанное им нет уж и плохо, и он действовал так исключительно из доброты и любви… или что там он чувствовал к ней.

Мне тяжело даже смотреть на Джиа после того, как я рассказала ей обо всём, и ещё тяжелее после воспоминаний о той, что мы с Уиллом ей сделали. Я ожидала, что она будет выглядеть счастливой или самодовольной, что скажет: «Я же говорила тебе», или как ты могла подумать, что он будет верным и преданным, если он не был таковым со мной. Я ожидала, что она скажет всё это, но подобное прозвучало только недовольным голосом в моей голове.

Сестра же отреагировала противоположно: она заплакала вместе со мной. После всего моя сестра плакала вместе со мной.

— Ты не заслужила того, что произошло, Гвен. Никто не заслуживает испытывать боль, быть преданным, — говорит она, держа меня за руки, пока слёзы продолжают струиться по моим щекам.

— Я сделала это с тобой! Мы предали тебя, причинили боль, и это расплата, моя карма мстит мне! — Я плачу ей в рубашку и чувствую себя ужасно из-за этого. После всего, что я сделала, она простила меня. Для неё заняло это годы, она сестра простила нас обоих — совершенно и бесповоротно, — и никогда не бросала мне это в лицо.

— Посмотри на меня, — произносит Джиа, поднимая мой подбородок так, чтобы я смотрела на неё. — Любовь может заставить хороших людей делать плохие вещи.

У меня болит сердце, кажется, что оно распадается на тысячи кусочков, и это никогда не исправить.

— Когда? Когда эта боль пройдёт? Когда я проснусь и не захочу смерти?

Она отводит взгляд.

— Только от тебя зависит, сколько это продлится. Если ты будешь держаться за ненависть и злость, ты будешь оберегать эти чувства, лелеять их, кормить, и они останутся с тобой навсегда. — Джиа берёт меня за руки. — Поверь мне, простить непросто, ты и не простишь, и никогда не забудешь, но ты должна попытаться отпустить обиду. Или так и останешься ничтожной на очень долгое время.

Я обнимаю её, но не знаю, готова ли отпустить эту боль. Мне нужно подержаться за неё ещё немножко.

* * *

Я остаюсь в Иллинойсе с Джиа на три дня, чтобы прочистить мозги, хорошенько подумать, выплакаться и попытаться понять. Я пытаюсь понять, о чём он думал, как это могло произойти. После всего, что произошло с нами, после того, как Джиа сказала, что ненавидит меня, я хотела, чтобы она постаралась понять, что глубоко внутри я никогда не хотела причинить ей боль. Теперь я знаю, что не имеет значения, хотел человек причинить тебе боль или нет, важно лишь то, как он поступил в конечном итоге.

Но Джиа простила меня. Я никогда не забуду тот день, когда она появилась на нашей маленькой ферме, которая всё ещё была полупустой и лишь начинала разрастаться. Я повторно обтягивала обивкой кресло, сидя на крыльце, и смотрела, как сестра выбиралась из своей машины с красиво обёрнутой серебряной коробочкой. Моё сердце остановилось, пока радость и страх проносились по телу. Её приветствие было лёгким.

«Я так соскучилась, сестрёнка, и я больше не хочу ненавидеть тебя», — сказала Джиа.

Она вернула мне ожерелье, которое забрала в тот день, когда всё узнала. Раньше я была в восторге оттого, что сестра поняла. Она приняла и простила меня, по крайней мере. Надолго она у нас не оставалась. Уилл всё ещё находился в чёрном списке, но это уже начало.