А что, так можно было? (СИ)

- Да трус твой Костя. Трус и слабак. Ты меня извини, даже ради всех самых лучших лет и тёплых воспоминаний я не скажу иначе. Пока вы были вольные да лёгкие, он в твоём обожании купался и великодушно позволял и тебе получить от него часть его царственного внимания. А как взрослой жизни хлебнули, так ты одна всё тянула, а он пытался остаться мальчиком-звездой. А такую, как ты, надо не возле ноги держать, а на руках носить. Вот он животик и надорвал.

- Спасибо, Лер. – Юлька понимала, что ещё немного и она просто разревётся от щемящей благодарности перед всеми людьми – и перед молодым барменом Игорем, который уже поменял им стаканы на новые после кивка Леры, и перед тремя «рыцарями», которые хоть и пересели, но продолжали бросать взгляды на Лерку, в которых читались одновременно и удивление, и интерес, и восхищение, и страх. – Спасибо тебе. Ты вообще женщина или мужчина?

Лерка вдруг вскинула голову, посмотрела в глаза подруге и, резко подавшись вперёд и сделав круглые глаза, заговорщицки прошептала:

- Я Оно! Уууууууууу. - И снова засмеялась, хотя Юльке на миг показалось, что смех этот какой-то злой, пластмассовый, с ноткой отчаяния. Но эта мысль проскочила мимо сознания и растворилась. – Так, всё! Нежнятина закончилась! Игорь, давай гренки с чесноком и сырные шарики. Целоваться нам сегодня не грозит. Будем пить! Юлька, мы просто обязаны сегодня насвинячиться, потому что завтра надо будет о чём-то жалеть и обещать себе начать новую жизнь! Так что давай – за тебя, за твою свободу, за то, что ты обязательно научишься говорить «нет» всем, кто к тебе присосался, и «да» радостям и безобразиям! Не знаешь как – обращайся, научу.

И, крутанувшись на высоком стуле, Лерка вскинула руку высоко над головой, пальцы второй засунула в рот, пронзительно свистнула, перекрывая басы музыки и привлекая внимания всего зала, и заорала:

- Народ! Моя подруга – самая классная баба в мире – сегодня развелась! Ну-ка все выпили громко и весело!

И Юлька смущенно и счастливо расхохоталась под громкий звон и одобрительный гул, свист и крики «Поздравляем!» от совершенно незнакомых ей людей.

* - «Песня про зайцев» из к/ф «Бриллиантовая рука», 1968 год

Глава 4

Как же болит голова. Разве она может так болеть у живого человека? Почему этот человек не умер вчера, Юлька думать не хотела. Она вообще не хотела голову использовать. Никак. Ни думать, ни есть. Разве что пить. Постоянно. Дома на столе её и правда ждал аспирин, анальгин, а ещё стакан воды и нарезанный полукругами лимон. Вот только ни одна таблетка толком не помогла. И теперь Юлия пока ещё Суворова, как и обещала её взбалмошная подруга, действительно жалела и обещала начать новую жизнь.

- Никогда больше… - Прошептала Белка, укладываясь лбом на прохладную стеклянную перегородку и ловя сочувствующий взгляд коллеги Ирочки. Додумать мысль, что же «никогда» и «больше», она не успела, вздрогнув и поморщившись от громкого звонка на собственном мобильнике. Ещё и звук отключить забыла – начальница через стекло бросила недовольный взгляд и поджала губы. На экране высветился незнакомый номер, и Юлька поспешила нажать на отбой, потому что на работе личные разговоры не приветствовались. Но через две минуты телефон заверещал снова. Пришлось мазнуть пальцем по зелёному кружку и улечься ухом на телефон, пытаясь уменьшить ощущение, что через уши и глаза мозг вырвется наружу.

- Алло. - Почти прошептала Юля, то ли от головной боли, то ли от нежелания быть услышанной за пределами своих перегородок вокруг стола.

- Алло! Алло! – Просверлил ухо высокий женский голос. – Белкина? Юлька Белкина, это ты?

- Да, я. - Прошелестела жертва похмельного синдрома. – А вы кто?

- Ой, Белкина, скажешь тоже. – Захохотал телефон, и что-то знакомое наконец проскользнуло в этом заливистом журчащем смехе.- Ну, давай, вспоминай. Лееена….

- Лена Белявская! - вспомнила Юля одноклассницу. С Ленкой они очень дружили в школе и продолжали общаться после выпуска, да и на юлькиной свадьбе она была в числе «свиты невесты». А вот потом как-то общение становилось всё реже, начались проблемы в семье, которые ни с кем не хотелось обсуждать. Да и Ленке, видимо, надоело наблюдать бывшую подружку-хохотушку с новым, вечно недовольным и озабоченным выражением лица. Но сейчас от звонкого голоса одноклассницы у Юльки даже головная боль сдала позиции, и мозг решил вернуться в границы черепа и перестать вывалиться из глазниц. Юлька прикрыла рот ладошкой и горячо зашептала, - Ленка, Леночек, я так тебя рада слышать. Я на работе, не могу долго говорить. Давай ты мне сейчас самое главное. А вечером созвонимся и обо всём поболтаем. Как ты, где ты…

- Юль, обязательно! Я так долго твой телефон искала. Ты как-то пропала, - щебетала беспечная Ленка. - Позвонила Косте, а он какую-то ахинею несёт, что вы… Ой, я даже подумала, может не расслышала. Говорит, что вы расстались. Это как так, не может же быть. Чтоб Белка и Кот. Ну, ничего, милые бранятся, только…

- Лен, стоп, стоп, - прервала этот поток Юлия. – Выдохни и давай ещё раз. Если что-то срочное, говори, но я на работе.