А что, так можно было? (СИ)

— ЧТО???? — Вот теперь Лера по-настоящему взъярилась. До этого момента она скорее изображала гнев, в глубине души радуясь, что Иван взял и организовал отдых. Она ведь прекрасно понимала, что он прав — сама бы она никогда не остановилась, чтобы перевести дух. Но теперь леркино негодование вышло за все разумные пределы и выпустило наружу мать-тигрицу. — Беги, Беркутов. Беги и прячься, пока я на кухню иду за ножом. И когда я вернусь, лучше бы у тебя был ещё одни билет. Потому что без дочери я никуда не поеду. Максимум — в соседний лесок, твой труп прятать!

****************

— Лина! Ты где опять? — Юля поставила на стол две чашки с ароматным травяным чаем и обернулась к распахнутому окну. В ответ — только тишина и птичьи голоса. Юля высунулась в окно и повторила по-английски. — Pauline, where are you?

— Бегу! — На дорожке показалась невысокая смуглая девушка с большими кошачьими глазами и пухлыми губами. Она помахала Юле рукой, второй прижимая к груди только что срезанные розы. — Красоту наведём.

— Здорово! — Улыбнулась в ответ Юля. — Иди пить чай! Хватит уже в саду ковыряться.

Паулина скромно кивнула и побежала к дому. Когда её нанимали работать в этом большом, пустом доме, она опасалась, что не найдёт общего языка с его богатыми и, наверняка, очень надменными обитателями. И до сих пор никак не могла привыкнуть, что всё оказалось совершенно наоборот. В доме на Каменном острове никогда не было пусто, тихо или скучно. В нём всегда кто-то гостил — друзья, родители хозяина, сестра хозяина с мужем и двумя дочками, подруги хозяйки, среди которых особенно Паулине нравилась такая же невысокая, как она сама, и постоянно смеющаяся Елена в окружении своих деток. Среди постоянного смеха, голосов, топота и музыки особую суету вносила большая рыжая лопоухая собака по кличке Шиза. Шиза задумывалась как сеттер, но, похоже, по её родословной потоптались медведи. Так и получилось, что у большого Медведева в его большом доме сносила всё на своем пути помесь танка с одуванчиком. Лине очень нравилась эта добродушная, слюнявая, лохматая мордаха, влюблённая в весь мир. А ещё ей очень нравился Иван Абрамович. Он часто приезжал «к детям», как он говорил, но не забывал одарить своей тёплой, ненавязчивой добротой каждого. Вот и Паулине он всегда привозил подарки. А она только терялась и отводила глаза. И находила кучу дел, чтобы быстро поблагодарить за подарки и скорее убежать. А потом снова с волнением ждать, когда этот серьёзный человек приедет опять и позовёт тихо «А где Поля? Полинушка?». Почему-то именно этот вариант её имени на русском языке ей нравился больше всего. Или это потому, что только он так её звал?

А ещё ей было странно и непривычно, что хозяйка разрешила называть её просто по имени. И сама сократила имя работницы до короткого и яркого «Лина». Юлька тоже долго привыкала к тому, что в доме почти постоянно кто-то есть. Да что там! Она и к дому привыкла далеко не сразу. Одно дело — быть там в гостях и восхищаться им в теории, почти в шутку думая и представляя, каково это — жить в Санкт-Петербурге, на Каменном острове, в крутом особняке Мирослава Медведева. И совсем другое — почти сразу после принятого решения оказаться здесь полноправной хозяйкой. Сначала Юлька даже спрашивала у Мира, что можно брать из продуктов, куда можно поставить свои баночки и тюбики с кремом. И страшно переживала, что занимает так много места. Мирослав заметил её скованность далеко не сразу. Пока он метался между Питером и Будвой, мчась домой, буквально ослепший от счастья, Юлька не находила себе места, пытаясь определить своё место в этом доме, в этом городе, в жизни своего Медведя. Питер она полюбила сразу, связав свою душу с городом крепкими невидимыми нитями ещё в свой первый визит, а вот с домом было сложнее. Она постоянно чувствовала себя гостем. Или самозванкой, занимающей чужое место.

А ещё она никак не могла привыкнуть к тому, что в большом доме требуется много работы, и выполнять эту работу приходят посторонние люди. И вот однажды, Мир, как говорится в несмешных анекдотах, вернулся раньше с работы. И застал свою любимую, намывающую лестницу и перила.

— Юлька! — Белкина обернулась на недовольно-удивлённый рык Медведя, вжимая голову в плечи. — Это что здесь?

— Я… — Юля махнула рукой в сторону ведра с водой. — Ну сегодня ж приедут…

— Кто? — Недоумённо спросил Мирослав, поглядывая на часы. — У нас гости сегодня, и клининг не успевает закончить работу? Так просто перенесла бы время на более раннее.

— Нет, нет, никого я не жду. Просто…

Вот не просто! Совсем не просто признаться привыкшему к роскоши и комфорту Медведеву, что каждый раз перед визитом клининговой компании Юлька сама устраивала почти генеральную уборку. Ну а как иначе? Чужие люди придут, будут тут всё трогать, отодвигать. И так неприятно. А если ещё и обсуждать потом станут, что хозяйка — не хозяйка, а свинья, запустившая дом. И пыль у неё за диваном, и следы от пальцев на зеркале…