А что, так можно было? (СИ)

— Ну да, вы ж уже знакомы. Мирослав Андреевич Медведев — мой любимый братишка и тот самый балбес, который лишил нас удовольствия ночевать в царских палатах и заставил тащиться в его пустую и мрачную холостяцкую берлогу.

Мирослав. Папа выпендрился, а Мир уже годам к десяти сдался и перестал спорить с теми, кто придумывал самые разные варианты его укороченного имени. Как его только ни называли, и «Слава» — это ещё не самый нелепый вариант, хотя и вызывающий путаницу. В пятёрку самых бесящих вариантов входили «Рося» и «Рослик», «Мирос» и «Мирик», а возглавлял список «Мирося». Самому же владельцу «Царских номеров» нравился вариант Мир — так его называла бабушка, так он и представлялся в неформальной обстановке.

— Да, конечно, мы уже познакомились с Мирославом Андреевичем.

Получи, Мирослав Андреевич. Кольцо, дети, общий холодильник, лохматая собака с длинными ушами и свечки из Икеи? Такую картинку ты только что нарисовал в голове? Выкуси. Ты только что провалил экзамен на соответствие. С тобой никто не собирается выбирать обои, потому что тебя не выбрали даже в качестве человека. Эта забавная, лёгкая, милая гостья и до появления Даны не флиртовала, не пыталась понравиться, заинтересовать. Но с ней было так тепло и хорошо, просто по-человечески уютно, что контраст ударил куда-то под рёбра. Глаза в глаза. Кажется, она сейчас сделает шаг назад, попятится и просто уйдёт. Как ушло тепло, как солнце за тучи спряталось. Но Юля сделала шаг к столу.

Дана завертела головой, переводя взгляд с Мира на подругу и явно пытаясь понять, что тут происходит, хотя тоже повела плечами, где-то на подсознательном уровне уловив изменившуюся атмосферу на кухне.

— Слаааав, ты чего натворить успел? Если тебе так не хотелось нас пускать, сказал бы…

— Дана… — Предупреждающе начал Мир, но Юля успела раньше.

— Ты чего, Дан? Всё прекрасно! — С безупречно-вежливой улыбкой Юля села за стол. — Мирослав Андреевич меня чаем угостил, комнату показал, беседой занял, пока мы вас ждали. Это я немного… ошиблась и вела себя несдержанно. Вы меня простите, пожалуйста, — перевела взгляд на Мира, а у него ощущение, что ножом полоснула, — что я в своих суждениях немного… погорячилась. Это только моё личное мнение, как дилетанта, не обращайте внимания.

— Я тебя убью, паршивец. — Подзатыльник от Даны Мир ощутил как отрезвление. Ну, а что он хотел? К этому он должен был уже привыкнуть. Даже лучше эта вежливая отстранённость, чем заискивание или резко возросший интерес. В любом случае, он уже забыл, что такое искренность в отношениях. И значит, не надо вспоминать.

Глава 11

— Свет! Включи! Свет! Выключи! Свет! Включи…

Интересно, как эта иллюминация сейчас выглядит с улицы? Хотя с улицы, наверное, ничего не видно. На окнах здесь шторы блэкаут. А ещё рольставни снаружи, которые тоже можно голосом опустить. Потому что белые ночи, а спать надо в полной темноте. А ещё здесь есть цокольный этаж, где спрятан тренажёрный зал, бильярдная, небольшая сауна с бассейном, и всё это управляется какими-то датчиками, кнопочками, голосовыми командами… Интересно, а есть здесь функция «стереть память»?

Юлька перекатилась на живот.

— Свет! Выключи!

И снова стало темно, хоть глаза выколи — ничего не изменится. А выколоть их хотелось. Лишь бы не вспоминать взгляд Медведя. Весь ужин прошёл как в тумане. До появления Данелии Юлька думала, что в награду за сумасшедший день вечер должен быть просто замечательным. Но ошиблась — сумасшествие продолжалось. И только она сама тому виной. Как можно было не понять, что встретивший её холёный красавчик из рекламы — и есть хозяин дома? Но ей даже в голову не могло прийти, что Слава — это не Вячеслав. И даже не более редкий вариант Владислава или на худой конец Святослава. А Мир — это не Мирон. И что человек, в доме которого разве что туалетная бумага по команде не отматывается, будет греть её смешными тапками (которых здесь, оказывается, несколько, с разными звериками — для Данки и её детей), отпаивать чаем и смешить шутками про балалайку. Да и не выглядел он на их ровесника. Да, Юля знала, что брат Даны младше на два года. Но два года — это такая мелочь, а она привыкла уже к тому, что к их возрасту мужчины обзаводятся хотя бы небольшим, но брюшком, хотя бы чуть заметной, но лысинкой, а ещё морщинами, мешками под глазами… Не все, конечно, нет. Но… Но, но, но! Юля, Юля, где были твои глаза и мозги?

За ужином Юля вяло ковырялась в тарелке, от которой не смела поднять глаз, и крутила в голове короткое, но такое живое общение с хозяином дома. Медведь. Надо же. Она же даже угадала. Он Медведев. Как же её так угораздило. Ещё и про его гостиницу так нелестно распиналась. Господи, он вообще её теперь считает идиоткой. И ведь какой жук — слушал её и молчал. Понял ведь, что она тупит, и потешался!