А что, так можно было? (СИ)

- Да причём тут всякие там Гриммы или кто там автор? Андерсен? Перро? Народ? Не помню, но не суть! – Лерка снова потянула Юлю за руки и поставила напротив зеркальной стены, украшенной по краям цветами и зелёным узором. – Ты сама говоришь про всяких там нищенок и простушек, у которых ни образования, ни культуры. А теперь смотри на себя. Нет, смотри, смотри. И не фыркай мне тут. Ты Белка, а не лошадь. Мне Кавалерии Кааск хватило. Вот уж кто так фыркает, что меня чуть не сдувает. Юль, ты умница, красавица. То же образование вы получали с Миром примерно одинаковое – он вроде не в гарвардах учился, а в такой же советской школе. И откуда в тебе-то столько снобизма? Вся эта разница в сословиях, кастах и уровнях только у тебя в голове. Никто больше этими вопросами ни разу не задался! А ты судишь о людях по толщине их кошелька. И у кого он недостаточно худенький, к себе не подпускаешь! Так, получается? И вообще…. И вообще…

- Лер? – Юля обернулась на зависшую подругу. – Ты чего?

- Они идеальны!

Они даже стояли парой – два манекена в платьях, при виде которых Юля снова испытала то чувство, как в Питере. Когда «дорого, непрактично, неоправданно, но моё!». То самое «моё», мимо которого, конечно, можно пройти, но только для того, чтобы потерять время, а потом всё равно вернуться. И вот прямо сейчас Юля с облегчением и даже каким-то злорадным азартом поняла, что время терять она не собирается. Хочет Мирослав её присутствия – он его получит. А она получит это платье. То, которое слева – из невесомого многослойного шифона с плавным переходом от розово-оранжевого рассветного солнца к ночному сине-фиолетовому небу и невесомой сероватой пеленой тумана, стекающего по обнажённой руке с ассиметричной лямки на одном плече. Юлю не смутила ни частично обнажённая спина, ни высокий разрез спереди – они только на первый взгляд казались вызывающими, на самом деле игриво и целомудренно скрываясь в воздушных слоях прозрачной ткани. Почему-то даже без примерки было понятно, что это платье будет смотреться идеально даже на неидеальной фигуре. Потому что оно было создано для неё – Юли Белкиной. Так же, как второе платье, шилось явно для Валерии Новорядской, глаза которой сейчас горели ярче светильников торгового центра. Такой же шифон, как и на первом манекене, но более насыщенных цветов – кирпично-красный снизу, он плавно перетекал через сложное переплетение тонких ленточек на талии, груди и спине в сочный тёмно-синий с голубоватой дымкой. Если первое платье напоминало яркий, но нежный рассвет, начало тёплого дня, то второе было воплощением дерзкого и шального заката, обещанием ночи, полной страсти и огня. Перед глазами Юли так отчётливо предстала картина того, как шифон мягко и невесомо скользит по коже, как платье соскальзывает с плеча и лёгким облаком оседает на полу у ног, что это ощущение уже не казалось простой ассоциацией, навеянным образом, а врезалось в мозг, как будто чёткое видение будущего или яркое воспоминание из какой-то другой реальности.

Глава 41

Как бы ни сопротивлялась Юля, но и ей пришлось признать, что для того, чтобы поднять девушке настроение, нужно не так уж много. Интересное занятие, приятная компания, отдых у моря, вкусная еда, отсутствие бытовых проблем… Совсем ерунда, правда? И, конечно, «платишко». Правда, «платишко» оказалось не одно. К нему ещё нашлись потрясающе красивые, неожиданно удобные и неприлично дорогие босоножки на почти незаметном каблучке. А ещё микроскопический и крайне непрактичный клатч. Настолько крошечный, что в него бы никак не поместились неприятные мысли о ценах, чужих деньгах и чужом мероприятии. А раз так, то и в голове это всё носить уже не имело никакого смысла. К тому же уже на выходе из торгового центра низко летящую белку сбило сообщение от Мирослава.

Медведь с балалайкой: «Я не понял. Что происходит?»

Belka_juls: «Привет. Что случилось? Мы с двойным агентом Лерой выполняем твоё поручение».

Медведь с балалайкой: «Это я заметил. Вообще-то мне приходят сообщения об операциях».

Вот об этом Юлька как-то не подумала. То есть она, конечно, понимала, что Мирослав увидит, сколько списалось с его карты. Но что вот так сразу он начнёт разнос. Но ведь он сам сказал – не ограничивать себя. И всё же, получается, они с Лерой так раскатали губу, что проняло даже Медведя? Конечно, она вернёт всё до копейки, но…

Медведь с балалайкой: «Я не заметил рвения в выполнении моего поручения. Это что? Всё, на что вы способны?»