A Court of Light and Melody (ЛП)

— Ты уверен, что это не естественное сияние беременности? — подмигнула она.

— Нет, я знаю твою магию. Ты была так счастлива, так увлечена своей песней, что случайно призвала свою силу. И ты сделала то же самое на веранде пару недель назад.

Гвин замолчала на мгновение, выглядя сосредоточенной. — Знаешь, если подумать… у меня тоже есть любимая часть во всем этом.

— Хм?

Она лукаво усмехнулась. — Я обожаю, когда мой муж поет нашему ребенку, когда думает, что я сплю.

Глаза Азриэля округлились, а тени зашевелились от смеха, хлопая Гвин своими пресловутыми хвостиками.

Она ткнула в него пальцем. — Считаешь себя самым хитрым. Но я тоже хитрая. Ты сам меня научил.

Азриэль улыбнулся, несмотря на смущение. — Возможно, я и пел ребенку пару раз…

Гвин засмеялась. — Ну, если ты не поешь, когда думаешь, что я сплю, это значит, что ты с ними разговариваешь. — Она изобразила его типичное выражение лица и понизила голос на октаву. — Я твой отец и сделаю все, чтобы ты стал самым грозным воином. Когда ты начнешь толкаться? Пожалуйста, не заставляй свою мать снова блевать.

Рассмеявшись, Азриэль пожал плечами. — Что я могу сказать? Мне не хватает поздних ночных разговор. В последнее время ты спишь как убитая.

— О, да, не до конца сформировавшийся ребенок в моем животе гораздо лучший собеседник, чем если бы ты разбудил меня, — проворчала Гвин.

— Поговорим об этом, когда я попробую тебя разбудить, — ухмыльнулся Поющий с Тенями. — Ты безмолвна, как Рамиэль.

— Может, хватит сравнивать меня с горами и трупами?

Обменявшись тихими смешками, Азриэль подоткнул крылья и подпер голову кулаком. Ее голубые глаза встретились с его и Азриэль улыбнулся ей, поглощенный нежностью в своей груди.

— Расскажи мне о своем первом полете, — прошептала Гвин. — Я хочу знать, каково это будет для него.

Сердце Азриэля сжалось при мысли о том, что его ребенок сможет летать. — Я надеюсь, что для него это будет не так, как для меня. Мне было одиннадцать, и я не обладал достаточными физическими качествами. Полет требует много сил от каждой части твоего тела, а я был тощим, когда меня бросили в Пристанище Ветра. — Он вздохнул, обнимая ее, и его тени легли на них, как дымное одеяло. — Но когда я впервые полетел, после, наверное, пару месяцев обучения, я помню, что кричал.

— Кричал? — спросила Гвин, расширив глаза от беспокойства.

Кивнув, Азриэль продолжил. — В хорошем смысле. Все во мне так долго кричало, чтобы я сделал это, и когда я наконец смог, крик вырвался наружу. — Он мягко рассмеялся, и его взгляд стал отрешенным. — Наверное, это был самый громкий звук, который Рис и Кассиан когда-либо слышали от меня на тот момент. — Когда он снова посмотрел на нее, она тепло улыбалась. — Для иллирийца полет — это больше, чем просто хороший вид или острые ощущения. Это как… ответ на зов. Похожее чувство я испытываю, когда пою.

Гвин поцеловала его в губы и удовлетворенно выдохнула, забравшись под одеяло и закрыв глаза. — Тогда спой для меня сейчас.

Это вошло в привычку. Азриэль переместился на кровать, чтобы лечь рядом с ней. Он положил голову на ее живот и запел.

Он пел, пел, пел, пел, и ему казалось, что он парит.

Азриэль не мог дождаться, когда увидит крылья своего ребенка.