А.Д.А.М. (СИ)

— Я не заразный. — из-за алкоголя шутить он начал еще хуже, чем обычно. — Не шарахайся от меня.

— Ты хреново выглядишь. — кажется, прошло несколько минут, прежде чем Рён снова заговорил.

— Потому что у меня внутри Хиросима. — признался Зисс. — Что за пойло тут наливают?

О, чудо! Юный полицейский разразился хохотом, которому может позавидовать любая африканская гиена. Не подхватить его невозможно — он тоже засмеялся, осторожно, чтобы не расплескать по комнате то, что в него залил бармен.

— Не такой уж ты и убогий. — Рён поправил куртку и посмотрел на него куда более дружелюбно. — Тебе нужна помощь?

— Какая? — не понял он.

— Моя девушка не пришла. Могу помочь добраться домой.

— У тебя под баром бэтмобиль? — спросил серьезно, но Рён снова улыбнулся.

— Как полицейский я не могу бросить пострадавшего в беде.

— А, так теперь ты полицейский. Слишком быстро меняешь правила игры, я забыл стоп-слово.

Отлично, чувство юмора возвращается, шутки выходят просто прекрасные, хоть сейчас лезь на сцену и начинай стендап. Только вот внутри все еще пожар, будто хлебнул бензина.

— Тридцать один. — Рён встал. — Поздравляю, у тебя снова есть квартира.

— За которую нечем платить. Ура! — он тоже встал и убрал волосы за уши. — Благодарю, офицер. Вы меня спасли.

— Отплати мне молчанием. — он открыл дверь. — Так что, тебе нужна помощь?

— Ты меня как бездомную собаку решил доставить в убежище?

— Как сбитого мусоровозом кота. Иди к выходу, я заберу рюкзак и найду тебя.

Глава 7

«На улице последствия отравления шотом переживаются легче». — подумал он и ошибся.

Перед зданием собрались не только байкеры, но и десяток машин, из которых орет музыка. От выхлопных газов нечем дышать, тошнота только усилилась, начало казаться, что он попал в Ад и первый круг, честно сказать, отбил всякое желание продвигаться по местной карьерной лестнице.

— Ты свободен?

Она отставила ногу в сторону, демонстрируя разрез на длинной юбке и оголенное бедро. В неоновом свете выглядит красиво, даже привлекательно, но продолжать знакомство слишком опасно — малиновый шот с «холодком» может все испортить в самый неподходящий момент.

— Что? — прохрипел он.

— Ты свободен? — повторила красавица.

— Занят.

А вот и спасательная бригада пожаловала в лице будущего хранителя порядка.

— Жаль. — она улыбнулась. — А может вы оба…

— Нет. — отрезал Рён. — Возьми.

На бутылку покосился с подозрением. Если там очередной творение бармена, то до утра он не доживет.

Отхлебнул воды, почувствовал, как в тело возвращается жизнь. Девушку проводил взглядом, красивая, даже жаль, что же уходит.

— Меня снять пытались? — спросил он.

— Что, в первый раз? — усмехался Рён криво, как-то слишком саркастично.

— Такая красивая — в первый.

— Странно. Можешь опереться на меня.

— Обойдусь, пожалуй.

Так и пошли, шатаясь, вернее, шатался только Зисс, племянничек Змея только резко дергался каждый раз, когда он пытался свалиться.

— Прирожденный спасатель. — шутки снова испортились.

— Могу бросить тебя здесь, может, кто-нибудь подберет. — судя по голосу, он смирился с насмешками и просто терпел. — Если ты и на работе так идиотничал, то понятно, почему тебя уволили.

— Я хорошо работал! А уволили меня из-за Эша. — к малиновому огню, бушующему внутри, присоединились муки совести.

— Таких, как он, в участок пачками привозят. Поживешь тут, привыкнешь. И что, — он резко сменил тему, — где теперь будешь кредиты брать?

Они вышли на улицу, одну из немногих, на которой действительно работало ночное освещение. Яркий белый свет слепит не хуже солнца. Зисс заслонил глаза рукой.

— Ты в порядке?

— Если буду пялиться на свет, словлю приступ.

— Эпилепсия? — с пониманием спросил Рён.

— Мигрень.

— Я думал, ее давно научились лечить.

— Хрен там плавал. Органы выращивают, биомехов собирают, а эта болезнь так и осталась проклятием человечества. — ворчать на эту тему он любит, внутри просыпается дед, которому не перепало благ современности.

— Закрывай глаза. — скомандовал Рён.

— Мама учила не доверять незнакомцам. — сказал, но глаза все же закрыл. — И что?

— Доведу тебя. — офицер оказался настроен решительно. — Брат моей матери покончил с собой во время приступа много лет назад. Настолько убойная штука?

— Иногда кажется, что в голову вбивают железнодорожный костыль. Раскаленный. Через глаз. — одно воспоминание о приступе заставило внутренности сжаться. — Попутно тебя тошнит, как при морской болезни, и если ты переворачиваешься на другой бок — оп! Твой обед на полу.

— Звучит неприятно. — Рён взял его за локоть и медленно вел вперед. — И что, часто такое происходит?

— Раз в пару месяцев, если ты был хорошим мальчиком, вовремя ел, не смотрел на мигающие огоньки и спал семь часов, а не два и те сидя. — он усмехнулся. — Некоторым помогают лекарства. Но большинству — нет.

— Ты в большинстве?

— Догадливый, понятно, почему тебя взяли в полицию.

— Меня не брали. — сказал он. — Тай протащил.

— Заботится о тебе?

— Пытается вытащить из Тринадцатого. Сам поднялся, был еще ниже, чем я сейчас. Он похож на таран — любую стену проломит, если ему что-то нужно.