A.D. Сектор

— Ты почти угадал. Только стрелять буду из пулемета, но чтобы дать тебе шанс, у меня будут завязаны глаза. То есть стрелять я буду по наводке караульных. Правила просты и понятны — тебе нужно пережить одну ленту. Две сотни патронов, выживешь, и никто в твою сторону больше не выстрелит. Все просто.

Старший, в предвкушении, даже потёр массивные ладони, больше похожие на совковые лопаты. При таких габаритах, он вполне мог стрелять с КОРДа[4] и без станка, просто держа его на весу, как тот же Печенег[5]. 

Из подсобки выбежал навстречу лысому один из караульных. Здоровяк кивнул на подсобку и попросил принести Зверя с патронами. Что за зверь, Семён не знал, но догадывался, что даже когда узнает, ему это не сильно понравится.

Можно было бы попробовать и сейчас рвануть в сторону, метнуться зайцем между строениями и попытаться улизнуть, проскочить или затаиться на территории завода в ожидании ночи, но четверо караульных, вытянувшихся как на параде при виде Старшего, не дали бы ему сделать и десяти шагов.

Идея как выбраться, оказалась такой же сумасшедшей, как и легко выполняемой. На поясе у Старшего висел пистолет просто монументальных размеров. Вряд ли, конечно, сделанный на заказ, но он был, явно переделан под руки нового владельца. Спусковая скоба спилена, рукоятка нарощена, и на стволе имелись какие-то насечки. Что-то эти насечки Викингу напоминали… Точно, зарубки на ножке его кровати! Простая мужская блаж охотника и самца, для подсчета покоренных на этой кровати девушек.

Молниеносное движение руки, которая коброй нырнула в кобуру, схватившись за гипертрофированно большую рукоятку пистолета. Да и сам ствол был слишком длинный для короткоствольного оружия. Из-за кобуры было не видно корпуса пистолета, и когда оружие вынырнуло из кобуры, Викинг увидел выгравированную надпись Smith & Wesson Model 500 и круглый витиеватый штемпель производителя.

Чтобы пистолет-вундервафля не выскочил у него из рук от лютой отдачи, пришлось схватиться за рукоятку двумя руками. Викинг направил его на Старшего, что было сил нажал на спусковой крючок и…..ничего не произошло. Пистолет не выстрелил, а Семён потратил единственный шанс на то, чтобы остаться в игре и не выбыть в числе первых.

Огромная ладонь Старшего будто тракторный ковш накрыла корпус пистолета, отводя вороненую сталь в сторону от Лысого. Следом последовал удар второй рукой, который был настолько силен, что подкинул Викинга, напрочь выбив воздух из его легких.

— Почти, сука, почти! — Лысый гоготал над пытающимся наполнить воздухом лёгкие Семёном. — Тебе почти это удалось, и если бы ты не забыл про предохранитель…

Следующий удар с размахом футболиста отправил Семёна в черноту небытия. Непонятно сколько времени он провел без сознания, но очнулся от того, что кто-то облил его ледяной водой. К букету боли в груди и голове, добавилась мокрая одежда и холод.

— Поднимайся, мясо, сейчас у тебя спринтерский забег. — Сквозь боль в голове Семён узнал голос того, с сайгой.

Открыв глаза и справившись с расплывающимся от удара зрением и накатывающей тошнотой, разглядел как на вышке справа от ворот, опершись на закрепленный на станине Печенег, ему махал Старший.

— Выпускай кролика, Болт. И ушки, ушки не забудь! — Пробасил он, с высоты вышки примеряя на глаза повязку из плотной ткани.

— Как я мог забыть? — Осклабился тот, кого лысый только что назвал Болтом и кивнул на сторожевую будку одному из своих шестерок.

Никто не стал дожидаться, пока он сможет подняться на ноги. Его просто схватили под руки и поставили на ноги, при этом, заломив руки за спину. Через секунду, на его запястьях удавкой затянулся пластиковый жгут.

Значит, бежать ему придётся не только под пулеметными очередями, а ещё и с завязанными за спиной руками. Твари! Даже если он сможет уцелеть, то далеко не уйдет став обедом для первого встречного заражённого. Что, Ян, хардкор игра говоришь? Да это больше смахивает на симулятор Мюльгерфской охоты на зайцев. Нацисты также гоняли по лесам чудом сбежавших из концлагеря советских пленных.

Шестерка Болт вернулся быстро, не прошло и минуты. Он скалился, показывая щербинку в желтых зубах. В руке у него были заячьи ушки из когда-то пушистого материала на ободке, наподобие тех, что носят модели плейбоя.

Только вот эти, когда-то белые, ушки были заляпаны красно-коричневыми засохшими пятнами и сомневаться не приходилось, что эти пятна ничто иное, как засохшее содержимое черепной коробки тех, кто одевал эти ушки до него.

— Болт, корректируешь ты. На старт… Внимание… Марш! — Прокричал с вышки лысый и, надвинув на глаза повязку, вцепился в закрепленный на станке пулемёт.

И Семён побежал как заяц, петляя, кувыркаясь в грязи, падая и снова поднимаясь. И матерясь, матерясь, матерясь.

Глава 4

Семён даже не сразу понял, что что-то изменилось. Лютая паника, совсем не присущая компьютерным играм, захватила его. Последний раз такое было, когда он едва не захлебнулся во время одного из своих трюков. Тогда была точно такая же паника и разрывающая лёгкие боль, прежде чем его сознание погасло.