А до Берлина было так далеко

Действительно, рамушевская горловина и дорога Старая Русса - Рамушево превратились для фашистов в "коридор смерти". Так говорили сами немецкие солдаты.

Снайперский азарт увлек всех, даже писарей. Должен признаться, и меня, командира дивизии, тоже. На КП оставлял заместителя, а сам уходил метров за 200-300 на берег Ловати, где командир 14-го отдельного противотанкового дивизиона устанавливал снайперскую пушку на прямую наводку. Тщательно маскировались. И так готовили две-три позиции для одной пушки. Как правило, после выстрела пушка меняла позицию, чтобы ввести противника в заблуждение. Обычно после этого гитлеровцы по пустому месту лупили минут тридцать. Вспоминается одна из таких вылазок.

Рядом со мной, возле пушки, командир дивизиона и адъютант старший лейтенант А. Г. Курбатов. Наблюдаем. Никого впереди не видно, стрельба повсюду стихла. Расчет пушки замер в окопе. Боец-наблюдатель из расчета тихо докладывает:

- Немцы в деревне.

- В какой?

- Редцы. Ориентир - труба крайнего сгоревшего дома.

- Расстояние до цели?

- Метров триста, может, чуть больше.

- Да, если в трехстах метрах немцы, то скоро появятся цели для пушки и покрупнее. Подождем. Не расслабляться только, - предупредил я артиллеристов.

Ожидали довольно долго. Фашисты скрылись в окопах, никто не появлялся. И вот наконец по дороге галопом скачет пара лошадей, запряженных в повозку. На ней два офицера, возница - солдат. Гонит лошадей в надежде проскочить открытое место.

- Ну, товарищи, покажите, на что вы способны, - обращаюсь я к расчету.

- Цель вижу! - доложил наводчик.

- Огонь! - скомандовал командир орудия.

Раздался выстрел. Через стереотрубу я увидел, как снаряд угодил в повозку. Лошади поднялись на дыбы...

Дым рассеялся, и мы увидели разбитую повозку, трупы гитлеровцев на обочине. Чуть поодаль в упряжке стояли лошади.

Бойцы расчета смотрели на меня.

- Благодарю вас, товарищи, за отличный выстрел! - обратился я к ним.

- Служим Советскому Союзу! - дружно ответили артиллеристы...

* * *

Особенно отличился в то время наш снайпер Захар Киля. Весь фронт знал этого бойца. Сто сорок четыре фашиста были на его боевом счету.

Как-то на мой НП пришел известный снайпер старшина Алексей Пупков. Сидели мы с ним рядом и наблюдали за противником. Я знал, что он дружит с Захаром Киля, и попросил его поподробнее рассказать о снайпере.

- Он с Дальнего Востока, - охотно заговорил Пупков, - Долго добивался разрешения поехать на фронт.

Вся нанайская деревушка, от мала до велика, провожала гоношу на фронт. Напутствуя сына, опытный таежный охотник Данила сказал: "Иди, мой сын. Ты умеешь бить белку в глаз, так бей немца в самое сердце". Перед тем как идти в первый раз на "охоту", Киля совсем не опал. Сон никак к нему не шел. Он ждал, скоро ли наступит утро, чтобы поскорее пойти в засаду. Ему не терпелось. Я заметил его волнение. Мы с ним тогда были рядом.

- Уже скоро рассвет, - угадывая мысли Захара, сказал я. - Давай пойдем в засаду вместе.

Пупков рассказал, что когда Захар Киля первый раз вышел с ним на "охоту", то пролежал в засаде более трех часов. Зорко вглядывался в заросли бурьяна сожженной деревни Редцы. Гитлеровцев не было. Снайпер начал волноваться, но вдруг показался фашист. Хоть и ждал этого момента Захар, но вначале растерялся. Однако взял себя в руки, плотно прижал приклад винтовки, тщательно прицелился. Выстрел - и гитлеровец грузно упал в бурьян. Так был открыт снайперский счет.

В тот день он "снял" еще трех гитлеровцев. Вечером написал отцу письмо: "Я выполняю твой завет. Сегодня убил четырех фашистов".

День ото дня росло мастерство снайпера Захара Киля, все грознее становился он для фашистов. В листовках, которые сбрасывались с самолетов, враги рисовали его чуть ли не Иваном Поддубным - русским богатырем, с могучими мускулистыми руками. А он был безусым хрупким пареньком. И чего только не писали в листовках о Захаре. "Знаем вашего снайпера, не такой уж он у вас неуязвимый",тешили себя надеждой захватчики. Однако бояться его не переставали. И не случайно. Виднеется ли на равнине куст, стоит ли подбитый танк, или возвышается где едва различимый бугорок - отовсюду летят меткие пули.

Десятки "охотников"-добровольцев открывали личные счета истребленных немецко-фашистских оккупантов.

Всему фронту были известны имена классных мастеров снайперов - Киля, Абдулаева, Курашвили, Жадова, Виноградова, Царицына, Лисина, Зайцева, Хасанова, Латокина, - каждый из них истребил более сотни фашистов.

Среди них знатный снайпер, неутомимый мститель за погибшего отца - Алексей Пупков. Ему принадлежали слова: "Если сегодня снайпер не убил оккупанта, как он может спокойно спать?" Он истребил 203 гитлеровца.

Захар Киля был награжден орденом Ленина. Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР был помещен на первой странице газеты "В бой, за Родину!", а под ним стихотворение корреспондента дивизионки Николая Шатилова, посвященное снайперу, которое заканчивалось таким напутствием:

Пусть орден грудь его украсит

И в новый славный бой ведет,

За нашу землю и за счастье

Сведет он с немцем грозный счет.