А другого глобуса у вас нет?..

Хотя, конечно, и психи полиции работы иной раз задают (как вот та же мадам Сидония – у той, кстати, и до суда ведь дело дошло!). Как-то в 1993 году стали поступать одна за другой угрозы – по телефону, и сугубо анонимные – взорвать завод «Луиджино» в штате Миннесота. Не знаю, почему именно этот завод – не такое уж стратегическое в конце концов было предприятие. Пасту этот «Луиджино» выпускал (тут не зубная и не сапожная имеется в виду, а традиционные итальянские мучные изделия – спагетти, макароны, лазанья). Но все же кто-то на всю эту вермишель ополчился, отчего и стал бомбами да взрывами угрожать. И, хотя звонки были короткие, пару из них полиции удалось отследить. Оба шли с телефона… психиатрической больницы в городе Дулут, в том же самом штате.

Приехали полицейские в заведение это развеселое. Переговорили с персоналом, определились с подозреваемым. И подослали к нему – пациенту суровому и вечно по поводу меню скандалившему – ласковую такую медсестру. Спросить ненавязчиво: не делал ли он каких-нибудь звонков. Вообще. Ни о каких таких бомбах не упоминая.

На что хмурый пациент мгновенно отреагировал: «Никакими бомбами никому я не угрожал. А макароны я действительно терпеть не могу.»

Так вот, не повезли же его из дурдома в каталажку. Оставили там, где ему быть по всем параметрам и полагалось. И чем же мультимиллионерша Сидония здоровее выглядела?

Это для меня вообще тайна. Как, то есть, полиция да суды умудряются черту эту проводить – между теми, кому самое в Дулуте, штат Миннесота, место, и прочими, для которых нары сколочены? Вы ж видели выше, что они все выкидывают-то, не сразу решишь куда и звонить – в полицию или в скорую.

Вот хотя бы такой случай взять – из копилки буквально наугад, честное слово. Хотя и совсем по другому сюжету он развивался – но кто ж станет утверждать, что у Марка Кейсона хоть на один шуруп больше, чем у того пациента с макаронофобией?

Кейсон этот в столичном городе Лондоне (ага, именно там – в туманном Альбионе) ограбил почтовое отделение. С игрушечным пистолетом (это, правда, позднее уже выяснилось) и в состоянии большого ажиотажа. От чего забыл даже напялить заготовленную заранее маску – да и вообще так нервничал, что ему и дверь самого сейфа пришлось помогать открыть. Накидал, значит, денег в мешок (и прилично-таки нагреб, в пересчете на международную зелень – аж пятнадцать тыщ), к дверям направился – и застрял. Руки заняты, мешки большие, двери открывать нечем. Кликнул детишек двоих из очереди: подсобите, дескать, дверь раззявить. Те подсобили и дальше стали смотреть, куда он двинется.

А двинулся он к своей машине, которую еще несколько минут заводил, стартером хрюкая. Отчего детишки успели и за карандашом с бумажкой сбегать, и номер записать. Завел все-таки – уехал. Доехал до гостиницы загородной, вынул из мешка сколько-то там тысяч на текущие расходы – на глазах у портье – и того же портье попросил в полицию пока не сообщать, что он, Кейсон, тут остановился.

Ну, приехали, конечно за ним вскорости. Он говорит: ничего такого не знаю, никакой такой почты. Ладно, стали полагающуюся для ареста форму заполнять. Дошли до профессии. Он плечами пожимает: нету. Ну, ему пояснили: что, дескать, делать обучен или же в чем себя умельцем считаешь? Тут он даже взбодрился сразу и говорит: тогда пишите. Грабитель я. Налетчик.

И тут, конечно, дело не в том, что ежели он профессиональный налетчик, то я папа римский. Но вот впаяли же ему, и очень быстро, пять годочков – и где тут искомая справедливость? Иное было бы дело, когда б у них – в туманном том Альбионе – с дурдомами напряженка была. Однако и это вряд ли, поскольку даже слово «бедлам» к нам приплыло аккурат оттуда, будучи наименованием именно требуемого заведения.

Или другая еще история, снова со своим неповторимым сюжетом – но все с тем же компонентом, в недоумение приводящим. Судили в городе Гастония, штат Северная Каролина, некоего Дональда Юджина Муррея. Не так чтобы юношу – все-таки пятидесяти двух годов. С виду господина приличного и умеренного, проходившего, однако, по делу об особо дерзком изнасиловании.

Ну, любой такой суд – дело не одного, как правило, дня. Так и тут было. Отсидел за положенным барьером Муррей весь этот процесс, пока уже не дошло до точки кульминационной, когда присяжные на предмет вынесения вердикта – виновен или нет – в свою комнату уединились.

Дальше– то все обычно по заведенному сценарию идет. «Не виновен» если -кричи ура, обнимайся с подлецом-адвокатом, иди домой. «Виновен» – готовь для того же негодяя новый чек, чтобы он за аппеляцию тут же принимался. Ну и так далее.

В общем, удалились присяжные. Некоторое, конечно, в зале суда напряженное ожидание воцарилось – и вот оно-то Муррея бедного в конец перенапрягло. Вскочил он со стула, одному охраннику в челюсть, другому в ухо – и сиганул в окно. Только и видели.