А другого глобуса у вас нет?..

В прочих европейских языках такая связь закреплена еще более жестко. Там вообще до того дошло-доехало, что слова «политика» и «вежливость» и вовсе одного корня (а все-то ведь латынь-матушка, наследие того самого древнего Рима). То есть, предполагается что политик, конечно, любого из нас послать может, но как бы в такой изящной и безукоризненной форме, что кроме как обомлеть от восхищения нам ничего и не остается.

С первой частью этого утверждения спорить никак невозможно. Послать политик, конечно, может, это точно – что с удивительной регулярностью и делает. Насчет же формы, а особенно изящества – тут определенное расхождение с реальностью имеет быть.

Хотя оценки такие – вещь, как вы понимаете, сугубо субъективная. Вот, скажем, в 1970 году бастовали в Канаде водители почтовых грузовиков. Требования какие-то, понятно, двигали, с властями встреч домогались. И домоглись, когда власть в лице премьер-министра Пьера Трюдо к ним напрямую и вышла. Проорав (не проговорив, а именно проорав) одну-единственную фразу: «Манже де ля мерд!», что в переводе с французского (родной для премьера язык) значило «Жрите дерьмо!»

И тут иной эстет (у кого там Гашек под рукой?) может за речь – на предмет изящества – постоять. Во-первых, произнес ее премьер на языке, изяществом знаменитом. Далее, на втором государственном языке, английском, оно звучало бы гораздо грубее (да вы сами вслушайтесь: «Ит шит!» – как два тычка в морду, а на французском то же самое как бы даже и в кружевном воротничке). В третьих, в короткой, но энергичной речи премьера, как знающие люди пишут, содержался и намек на знаменитую реплику королевы Марии Антуанетты, которой она отреагировала на жалобы, что у французского народа нет хлеба. «Так пусть едят пирожные», – сказала Ее Величество. То есть, речь Трюдо как бы содержала и исторические аллюзии, что мог позволить себе – так уж оно получается – человек большой европейской культуры.

Эстет такой может быть и прав, но исключительно со своей в доску эстетской колокольни. Потому что «жрите дерьмо», не только произнесенное по-французски, но даже пропетое под аккомпанемент камерного оркестра, остается простой по сути рекомендацией то самое дерьмо – жрать. А если и впрямь Трюдо тщился протащить какие-то исторические параллели, то я, считая его крепко неумным человеком, заблуждался. Потому что в таком разе он просто полный идиот. Ведь фразочка-то беззаботной французской королевы явственно показывала, что с головой у нее крепко не в порядке было. Каковую проблему очень скоро и сняли – с помощью гильотины. И если раскрепощенный Трюдо именно эту историческую аналогию в виду имел, то уж судите сами о количестве и качестве премьеровых извилин.

А то вот вам еще для разнообразия – опровержение в техасской газете «Остин Кроникл» (свежая вполне история). Я это опровержение комментировать никак не буду, но журналистам (не самое любимое мною племя), его написавшим, пятерку с плюсом ставлю без колебаний.

«На прошлой неделе наша газета ошибочно сообщила, что Эрик Митчел (член городского совета в Остине) прокричал „Идите в ж…“ жителям района Суэд Хилл на заседании жилищного комитета в прошлом году. На самом деле мистер Митчел обратился к ним со словами „Идите на…“. Газета сожалеет о совершенной ошибке.»

Еще больше многоточий содержала эмоциональная речь темнокожего конгрессмена Гаса Сэвиджа (фамилия его переводится, кстати, как «дикарь» – и это не просто кстати, а, на мой взгляд, очень кстати), обращенная к репортерам газеты «Вашингтон Таймс», пытавшихся взять у него интервью.

«Я с вами, белыми выб…, разговаривать не буду… вы, суки е… из белой прессы. Идите на…, ж… вы этакие,… вашу мать.»

Но вот характерная деталь: весьма раскрепощенно общаясь с народом (что мы уже могли оценить), те же самые господа – без исключения – невероятно чувствительны, когда кто-либо непочтительно отзывается о них самих. Конгрессмен Сэвидж в своих жалобах на этот счет уже давно стал в Соединенных Штатах притчей во языцех. И посмотрите, как в те же годы, когда им был дан лаконичный совет народу «жрать дерьмо», изливал душу оскорбленный до самых ее глубин Пьер Трюдо, жалуясь на не самый радушный прием, оказанный ему в Саскачеване:

«Если вы хотите меня хоть раз еще увидеть, не тащите с собой плакаты „Трюдо свинья“ и плакаты про то, что Трюдо гоняется за бабами – потому что я с вами разговаривать не буду. Я не шел в политику для того, чтобы меня оскорбляли».

Кстати, заявление и честное, и справедливое. Какой же идиот прется в политику для того, чтобы его оскорбляли? Порядочный идиот прется в политику для того, чтобы оскорблять – безнаказанно – самому.

Так что сдержанность – во всяком случае, в наше с вами время – для политика вещь совершенно необязательная. Что бы там языкознание на этот счет ни пыжилось доказать. И, кстати, не только необязательная, но для здоровья впрямую вредная. Что вовсе не я придумал, а современная наука психология утверждает.