А душу твою люблю...

А Наталья Николаевна попросила брата Сергея Николаевича на другой же день поехать к Сергею Львовичу и объяснить ему, в каком она положении. Старик Пушкин понял ее и простил.

Как только на Полотняном заводе появилась семья Пушкиных, приехала Наталья Ивановна Гончарова.

Помнит Наталья Николаевна, как в тот приезд она первый раз в жизни почувствовала в матери родного человека. Они обнялись и заплакали. А потом Наталья Ивановна с незнакомой в детские годы лаской гладила дочь по голове, утешала ее. Она перецеловала внучат, Александру Николаевну и только тогда взглянула на сестру Екатерину Ивановну Загряжскую, даже не поздоровавшись с ней, сказала:

– А с тобой, как всегда, разговор будет особый.

Сестры не виделись несколько лет. Они враждовали по поводу завещания Екатерины Ивановны, а теперь присоединился и другой повод.

Не до их вражды было тогда Наталье Николаевне, но все же она слышала ссору сестер.

– Ты обещала заменить в Петербурге мать Екатерине и Александре! – кричала Наталья Ивановна. – Иначе бы я не отпустила их туда! Где были твои глаза?!

– Помолчи, сестра, побереги Ташу, – взволнованно пыталась остановить ее Екатерина Ивановна.

– Что же ты раньше не подумала о ней, не вмешалась в эту чудовищную историю?

Что можно было сказать женщине, не представлявшей всех сложных перипетий интриги?

Подошла Александра Николаевна и сказала:

– Маменька, успокойтесь. Тетушка, вас Таша зовет.

– Не сестра ты мне, давно уже не сестра! – бросила ей вслед Наталья Ивановна.

Годы, прожитые на Полотняном заводе, для Натальи Николаевны были тяжелыми. Уединившись в пушкинской беседке и наплакавшись вволю, она написала письмо Софье Карамзиной:

Я выписала сюда все его сочинения, я пыталась их читать, но у меня не хватает мужества: слишком сильно и мучительно они волнуют, читать его – все равно что слышать его голос, а это так тяжело!

Наталья Николаевна чувствовала, что своей большой семьей она в какой-то мере обременяла семью брата, хотя жили Пушкины отдельно, в том же Красном доме, как когда-то с Александром Сергеевичем. И хозяйство вели отдельное. Родные тепло относились к Наталье Николаевне, понимали ее тяжелое состояние, но ей все же хотелось иметь свой дом, и вот она пишет письмо в опекунский совет с просьбой возвратить ей село Михайловское, где она могла бы жить с детьми.

Вот что писала она Виельгорскому: