А если это любовь?!..(СИ)

С недавних пор Холмогорову действительно кажется, что Лиза, милая и забавная, теряет признанные свойства, по которым Космос определяет своих друзей, верных и неизменных. Подобные размышления настигали Коса, когда на пути их дружбы возникали ссоры, в которых был замешан кто-то третий. Лиза, как правило, обижалась на него, по несколько дней не разговаривая, а он, выдерживая оборону первые дня три, шёл мириться первым. Куда несли их привередливые кони, оба предпочитали не задумываться, а жизнь шла своим чередом…

— Ты замуж за не-е-е-е-го не выходи, — подпел Космос магнитофону, заигрывая с девушкой, изображая страшный крик, и, крепко сжимая плечики, прикрытые тканью рубашки в клетку, — ты замуж за него-о-о-о…

— Да не пойду! — девушка поднимает его ладони, продолжаясь за них держаться. — Сколько раз ты ещё эту песню пропоешь? Мне уже надоело слушать одно и то же…

— Ровно столько, сколько в киноху Славиком гонять будешь, а ведь тебе говорят — не знайся со всякими ментярами, — перепалка из-за одноклассника Лизы — Славы Громова, случившаяся ещё в апреле, все ещё стоит в глазах Космоса надоедливым воспоминанием. Он из-за нее чуть цветами по мордасам не получил, хотя потом же и сам этот худородный веник выкинул. — В «Октябрь» больше не пойду, ага! Так тебе все и поверили, Пчёлкина! Разве братец тебе не говорил, что всяким отребьем по улицам не шастать?

— Со Славиком, прикопался же, — Лиза скривила лицо, переключая песню на лирическую. Как по заказу. Ленка и так слишком странно косилась на них две минуты назад, до тех пор пока не увела Белова на лоджию. Ну, подумаешь, что они с Космосом… танцуют. Они постоянно вместе, и нет в этом чего-то необычного. — Придумай уже что-то прикольное, Кос!

— Да хоть с секретарем ЦК! — Космосу немного наплевать, что праздник, в общем-то, не его. И грустный праздник. Два года друга не увидит! Сейчас его волнует спор с Лизой, и он докажет, что прав. — Цветочки, лавочки! Он клинья тащит к тебе!

— За что ты так его не любишь, Кос? — сказала Лиза, вспоминая, что Лена требовала зарубежной попсы. — Подумаешь, пару раз плечами на дискотеке потолкались!

— Ну не пару, — Кос понимал, за что они с Громовым обоюдно не возлюбили друг друга. Слава отговаривал Лизу от общения с Космосом, а он вставлял ответные палки в колеса. Лишь бы Громов не болтал лишнего, и не рассказывал Лизке то, чего быть не могло.

— Космос, а кто с тобой тягается вообще? Я танцевать хочу, настроение не порть, окей? Сдам дяде Юре, может, ещё попробует воспитать…

— Дотанцуешься сейчас, — Космос наклоняется к светловолосой спорщице, утыкаясь в шею упрямым лбом. — Попалась, которая кусалась!

— А если в самой деле укушу до боевой раны? — небольшой кулак Лизы безуспешно бьет Космоса по лопатке, и свобода все-таки идет в нужные руки. — Будешь потом на меня Пчёле жаловаться.

— У тебя против меня кишка тонка, говорил же, — отпустив источник своего азарта на несколько сантиметров, Кос заранее знает, что теперь просто так не забудет её слова.

— Не хвастай раньше времени. Спорнём, что ты больше не будешь пасти меня у всяких кинох, учить уму разуму вместе с Витькой, а я не буду…

— Называть меня «космическим чудовищем» для разнообразия?

— Только этим вечером!

— Тогда, малая, слушай мое условие…

— Чего, Косик, в длинный носик целовать?

— Если сама предложила целоваться, то я против ничего не имею.

— Иди ты лесом, Кос!

— Струсила?

— Ничего не струсила! Не хочешь быть чудовищем, тогда… Я не хочу быть заразой, неугомонной и прочим зоопарком, которым ты меня называешь. Ясно?

— Забились, алмазная!

— Ладонь мою пусти, я на кухню сходить хотела, сколько можно тут хренью страдать?

— Моя хата с краю, свалю к Пчёле!

— Чё Пчёла-то сразу блин? — присутствие Пчёлкина дает Лизе право на бегство от одного бастиона к другому. Спина брата служит мнимой ширмой. Стреляя лазурными зрачками в сторону хитрющей физиономии Холмогорова, Лиза не вспоминает, что не загадала своему спорщику мзду за проигранное пари. И её отвлекли. — Мать, какого фига, тебя все равно видно?

— Ахтунг! Там тёть Катя пришла, молочка принесла! — вошедший в гостиную Фил, крутил в руках бутылку «Советского», принесенного родственницей Беловых. — Саню позовите с Лёнкой, пора уже.

— А мы и без вашего приглашения уже приперлись, да, Ленка? — Саша, наряженный в синюю рубашку и брюки со стрелками, полон праздничного энтузиазма. Лена, пахнущая не только духами «Наташа», но и обилием лака для волос «Прелесть», одергивает молодого человека за лацкан рубашки, очевидно, не разделяя его азарта к празднику. — Ле-е-е-на, хорош! Нельзя покуражиться?

— Не понимаешь ничего ты, Сашка, я ведь без тебя на два года остаюсь! — у Елисеевой собственные взгляды на здравый авантюризм Саньки. Два года казались непролазной ямой, в которой её согреют лишь воспоминания и письма о любви.

— Скажи ещё, что любой прокурор брякнет, блин, это срок! Ленок, — увещевает Белов, становясь на короткий миг похожим на свою степенную мать, — куда я денусь? Чумкой, что ли, заболею? А ты? На Марс улетишь?